ней, то в этих мечтах была на всегда была счастлива, а не безудержно рыдала у него на плече.
— А для кого это ты пишешь такой роман? — Рон попытался заглянуть в пергамент, свисающий до пола, но Гермиона поспешно подтянула свиток к себе.
— Для Виктора.
— Для Крума?!
— Мы что, знаем других Викторов?
Рон не ответил, но ужасно рассердился. Следующие двенадцать минут они сидели в тишине: Рон, нетерпеливо сопя и перечеркивая ошибки, доделывал эссе по Преображением, Гермиона исписала весь свиток до конца, скатала в трубочку и запечатала, а Гарри уставился на пламя в камине, больше всего на свете желая, чтобы сейчас объявилась голова Сириуса и надавала ему кучу советов об общении с девушками. Но огонь постепенно угасал, пока последние красные угольки не превратились в золу, и, оглянувшись, Гарри заметил, что, как обычно, в гостиной кроме них уже никого не осталось.
— Ну ладно, ночи всем, — Гермиона широко зевнула и направилась в спальни для девочек.
— Что она нашла в Круме? — выпалил Рон, поднимаясь по ступенькам лестницы для мальчиков.
— Ну, — Гарри задумался над вопросом, — он старше неё…и он игрок интернациональной команды по Квиддичу…
— Да, но… — раздраженно продолжал Рон, — он же ворчливый урод, разве нет?
— Да, не очень веселый, — погруженный в размышления о Чу, ответил Гарри.
Молча разделившись, они натянули пижамы; Дин, Симус и Невилл уже спали. Гарри положил очки на прикроватную тумбочку, но не стал задергивать балдахин, вместо этого он уставился на кусочек звездного неба, видимый в окно над кроватью Невилла. Если бы, лежа здесь, прошлой ночью он знал, что через двадцать четыре часа будет целовать Чу Чэн…
— Спокойной ночи, — буркнул откуда-то справа Рон.
— И тебе, — ответил Гарри.
Может, в другой раз… если этот другой раз будет…и ей будет немного повеселее. Он должен пригласить ее на свидание…наверное, сейчас она жутко злиться на него, или, напротив, лежа в кровати, все еще плачет о Седрике? Гарри не знал, что и думать. Объяснение Гермионы, вместо того чтобы все разъяснить, еще больше запутало его.
— Вот что им нужно преподавать здесь, — думал Гарри, поворачиваясь на бок. — Так это изучение работы мозгов у девчонок…во всяком случае, это явно полезнее Предсказаний…
Невилл сопел во сне. Где-то за окном ухала сова.
Гарри снилось, что он снова на занятии А.Д. Чу жаловалась, что он затащил её сюда обманом; утверждала, что Гарри обещал ей сто пятьдесят карточек от Шоколадных Лягушек, если она придёт. Гарри протестовал…Чу кричала: «Седрик давал мне тонны карточек, вот, смотри!» — и она, вытащив из карманов охапки карточек, подбрасывала их в воздух. Потом она превратилась в Гермиону и заявила: «Гарри, ты же ей обещал…думаю, тебе надо что-нибудь подарить ей взамен…как насчет твоего «Всполоха»? — Гарри стал объяснять, что не может подарить Всполох, потому что его забрала Умбридж, и вообще это просто смешно, потому что он зашел в комнату А.Д., чтобы повесить несколько рождественских шаров в форме головы Добби…
Сон сменился другим…
Его тело было сильным, гибким и мускулистым. Он скользил между блестящей металлической решетки, по темному холодному камню…он полз на животе по полу …вокруг было темно, но он видел окружающие предметы в каких-то странных меняющихся цветах…он повернул голову…на первый взгляд, коридор был пуст… но впереди, свесив голову на грудь, сидел человек …его силуэт светился в темноте…
Гарри высунул язык… принюхался к запаху человека…он был жив, но спал…он сидел перед дверью в конце коридора…
Гарри захотелось укусить человека…но он должен был держать себя в руках, есть дела и поважнее…
Но человек пришел в движение… он вскочил, и серебристый плащ соскользнул к его ногам …Гарри увидел, как нависший над ним размытый силуэт, палочку, вытащенную из-за пояса…Теперь у него не оставалось выбора…он поднялся над полом и вонзил в тело человека свои клыки… один раз, два, три… чувствуя, как ломаются ребра, а рот наполняется теплой кровью…
Человек кричал от боли…потом он затих…сполз по стене…кровь забрызгала весь пол…
Лоб пронзила острая боль…он горел огнем…
— Гарри! ГАРРИ!
Он открыл глаза. Каждый дюйм его покрывал ледяной пот; простыни сбились в кучу, и спеленали его, как смирительная рубашка, лоб так немилосердно жгло, словно по нему приложились раскалённой добела кочергой.
— Гарри!
Рон впился в него насмерть испуганным взглядом. В ногах кровати столпились люди. Гарри сжал голову руками; боль ослепляла…он перегнулся через край кровати и его вырвало…
— Он действительно болен, — произнес чей-то голос. — Может, стоит кого-нибудь позвать?
— Гарри! Гарри!
Он должен рассказать Рону, это очень важно…жадно глотая воздух, Гарри сел на кровати, молясь о том, чтобы его не стошнило. От боли в голове все помутилось.
— Твой отец, — выдавил он, едва дыша. — На твоего отца напали…
— Что? — опешил Рон.
— Твой отец! Он серьезно ранен, там всё в крови…
— Я кого-нибудь позову, — сказал тот же встревоженный голос, и Гарри услышал, как кто-то выбежал из спальни.
— Гарри, приятель, — неуверенно произнес Рон. — Это же…это был просто сон…
— Нет! — крикнул Гарри; Рону необходимо было поверить. — Это был не просто сон! Я был там…я всё видел…это был я…
Он слышал, как шепчутся о чем-то Дин с Симусом, но не обратил внимания. Боль во лбу угасала, но все тело покрывал липкий пот, и его трясло, словно в лихорадке. Его снова вырвало — Рон едва успел отскочить в сторону.
— Гарри, тебе плохо, — сказал Рон дрожащим голосом. — Невилл побежал за помощью.
— Я в порядке! — Гарри вытер рот рукавом пижамы. Его била дрожь. — Со мной все нормально, а вот твой отец ранен… нам нужно выяснить, где он… он весь истекает кровью… я был… эта была огромная змея.
Он попытался встать с постели, но Рон силком уложил его обратно; где-то рядом все еще шептались Дин с Томасом. Сколько прошло времени — минута или десять — Гарри не знал; он просто сидел на кровати, весь дрожа, и чувствовал, как медленно отступает боль…на лестнице послышались торопливые шаги и голос Невилла:
— Сюда, профессор.
Профессор МакГонаголл в клетчатом халате и криво сидящих на костлявом носу очках торопливо вбежала в спальню.
— Что произошло, Поттер? У тебя что-то болит?
Впервые Гарри был так рад её видеть — сейчас ему надо было поговорить с кем-нибудь из Ордена Феникса, а не с тем, кто будет над ним трястись над ним, потчуя бесполезными микстурами.
— Не у меня, а у отца Рона, — он сел на постели. — Я видел, как на него напала змея, и он серьезно ранен.
— В каком смысле — видел? — черные брови МакГонаголл слились в одну линию.
— Не знаю…я спал, и между тем, я был там…
— Хочешь сказать, тебе это приснилось?
— Нет! — разозлился Гарри. Неужели никто не понимает? — Сначала мне снилось что-то другое, какая-то глупость…а потом её перебило это видение. Это был не сон, это было наяву. Мистер Уизли спал, и на него напала гигантская змея, там всё было в крови, он потерял сознание…кому-то надо срочно найти его…
