— НЕТ! — завыл Снэйп, и его лицо внезапно стало безумным, нечеловеческим, как будто он испытывал такую же боль, как скулящий, воющий пёс, запертый в горящей хижине позади, — НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТРУСОМ!
И он рассёк палочкой воздух. Словно раскалённый добела бич ударил Гарри по лицу и бросил его навзничь. Пятна света вспыхнули перед его глазами, и на секунду как будто весь воздух покинул легкие. Затем прямо над собой он услышал свист крыльев, и что-то огромное заслонило звезды. Клювокрыл бросился на Снэйпа, и тот отшатнулся от рассекающих воздух, острых как бритва когтей. Ухитрившись приподняться и сесть (после удара головой земля под ним ещё, казалось, плавала), Гарри увидел, как Снэйп убегает со всех ног, а огромный зверь летит за ним, хлопая крыльями, и пронзительно кричит, таким криком, какого Гарри ещё не слышал…
Гарри с трудом поднялся на ноги, и, шатаясь, стал искать свою палочку, надеясь, что ещё сможет продолжить погоню, хотя и понимал, шаря пальцами по траве и отбрасывая веточки, что уже слишком поздно. И точно — когда он наконец нашёл палочку, то повернулся к воротам лишь затем, чтобы увидеть только кружащего над ними гиппогрифа. Сразу за границей школьной территории Снэйп телепортировал.
— Хагрид, — пробормотал Гарри, озираясь, ещё не вполне придя в себя. — ХАГРИД?
Спотыкаясь, он побрёл к горящему дому; из огня появилась огромная фигура, несущая на спине Клыка. С криком облегчения Гарри упал на колени; он дрожал с головы до ного, всё его тело болело, каждый вдох отдавался болью.
— Всё в порядке, Гарри? Всё путём? Ответь мне, Гарри…
Огромное заросшее лицо Хагрида качалось над Гарри, закрывая звезды. Гарри чувствовал запах жжённой древесины и собачьей шерсти; он протянул руку и тронул несомненно живое, тёплое и вздрагивающее, тело Клыка.
— Я в порядке, — задыхаясь, ответил Гарри. — А ты?
— А чё мне… меня завалить — постараться надо.
Хагрид сунул ладони подмышки Гарри и поднял его с такой силой, что ноги Гарри на мгновение повисли в воздухе, прежде, чем Хагрид снова его поставил. Гарри видел, как по щеке Хагрида бежит кровь, из глубокой раны под быстро заплывавшим глазом.
— Надо заняться твоим домом, — сказал Гарри, — заклинание «Агументи'…
— Слыхал про что-то вроде этого, — пробормотал Хагрид, поднимая тлеющий розовый, в цветочках, зонтик. —
Из наконечника зонтика ударила струя воды. Гарри поднял палочку — рука казалась тяжёлой, как свинец — и тоже пробормотал
— Думал, будет хуже, — удовлетворённо сказал Хагрид через несколько минут, глядя на дымящиеся развалины. — Ничё, Дамблдор его починит…
При звуке этого имени Гарри почувствовал тупую боль в животе. Из недвижной тишины вокруг на Гарри навалился ужас.
— Хагрид…
— Я перевязывал лапы парочке ногомолов, когда услышал, чё они бегут, — печально сказал Хагрид, глядя на разрушенный дом. — Оба, небось, сгорели, бедняжки…
— Хагрид…
— Гарри, а чё вобще случилось,? Я тока видел, как эти Пожиратели бегут из замка, но какого чёрта рогатого делал там Снэйп? Куда он делся — он что, гнался за ними?
— Он… — Гарри прочистил горло — оно пересохло от горя и от дыма. — Хагрид, он убил…
— Убил? — громко спросил Хагрид, наклоняясь к Гарри. — Снэйп кого-то убил? Гарри, чё ты несёшь?
— Дамблдора, — сказал Гарри. — Снэйп… убил Дамблдора.
Хагрид тупо смотрел на него, на видной из-под волос и бороды части его лица было совершенное непонимание.
— Чё Дамблдор-то, Гарри?
— Он мёртвый. Снэйп убил его…
— Ну ты сказанул, — оборвал его Хагрид. — Снэйп убил Дамблдора… не говори глупости, Гарри. Откуда ты такое взял?
— Я видел, как это было.
— Быть того не может.
— Я видел это, Хагрид.
Хагрид покачал головой, его лицо выражало сомнение и участие, и Гарри понял: Хагрид думает, что это от удара по голове, что это, наверно, ещё и заклятия сказываются…
— Что, значит, случилось, это что Дамблдор, должно ть, сказал Снэйпу идти с Пожирателями Смерти, — сказал Хагрид с уверенностью. — Полагаю, чтобы иметь за ними глаз. Давай добираться в школу. Пошли, Гарри…
Гарри не пытался спорить или объяснять. Его по-прежнему трясло. Хагрид скоро сам всё узнает, слишком скоро… Когда они шли назад к замку, Гарри видел во многих его окнах свет. Он ясно представлял себе, что там внутри, как ученики ходят от комнаты к комнате, сообщая друг другу, что тут были Пожиратели Смерти, что над Хогвартсом горел Знак Мрака, что кого-то, должно быть, убили…
Дубовые входные двери стояли распахнутыми, свет из них падал на подъездную дорогу и лужайку. Медленно, робко спускались по ступеням группы людей в ночных халатах, люди нервно озирались, отыскивая следы Пожирателей Смерти, бежавших в ночь. Но глаза Гарри были устремлены на землю у подножия самой высокой башни. Ему казалось, что там, в траве, он видит что-то чёрное, хотя он был для этого ещё слишком далеко. Пока он молча смотрел туда, где, он думал, должно лежать тело Дамблдора, к этому месту начали подходить люди.
— На чё это они смотрят? — сказал Хагрид, когда они с Гарри приблизились к замку; Клык шёл за ними, прижимаясь к их ногам так близко, как только мог.
— Чё это там на траве? — Хагрид резко прибавил шагу, сворачивая к подножию Астрономической Башни, туда, где собиралась маленькая толпа. — Ты видишь, Гарри? Прям под башней? Прям там, где Знак… Чтоб мне… Слушай, никак там кого сбросили?
Хагрид затих; очевидно, эта мысль была слишком ужасной, чтобы сказать её вслух. Гарри шёл с ним рядом, чувствуя на лице и в ногах, где его полчаса назад поражали всякими заклятиями, боль и жжение, хотя чувствуя как-то странно, словно страдал от этого не он, а кто-то с ним рядом. Что было реально, и от чего было не укрыться, это как страшно сжимало его грудь…
Вместе с Хагридом он протолкался, как во сне, сквозь бормочущую толпу вперёд, где школьники и преподаватели окружили пустое пространство.
Гарри услышал, как Хагрид застонал от боли и потрясения, но не останавился; он медленно вышёл вперед, туда, где лежал Домблдор, и присел около него. Что не было никакой надежды, он знал с того мгновения, когда связывающее тело заклятие, наложенное Дамблдором, отпустило его; знал, что такое может случиться, лишь когда заклинатель мёртв; но он всё ещё не был готов к тому, чтобы видеть его здесь, распростёртого на земле, разбитого — величайшего из волшебников, которого Гарри когда-либо встречал или встретит.
Глаза Дамблдора были закрыты; если бы не странное положение его рук и ног, можно было подумать, что он спит. Гарри протянул руку, поправил очки-полумесяцы, и рукавом вытер струйку крови изо рта. Он смотрел на мудрое старое лицо и пытался принять невозможную, невероятную правду: никогда больше Дамблдор не заговорит с ним, никогда не сможет помочь…
За спиной Гарри бормотала толпа. Казалось, прошло много времени, прежде чем он сообразил, что упирается коленом во что-то твёрдое.
Медальон, который они сумели похитить много часов назад, выпал из кармана Дамблдора. Он открылся, наверно, от силы удара об землю. И хотя Гарри не мог чувствовать большего потрясения, или ужаса, или печали, чем уже чувствовал, всё-же он знал, подбирая медальон, что здесь что-то неправильное, что-то не так…
