на него палочку, кашлянула и произнесла:
— Э… Финеас? Финеас Найджелус?
Ничего не произошло.
— Финеас Найджелус? — повторила Гермиона. — Профессор Блэк? Можно поговорить с вами? Пожалуйста!
— «Пожалуйста» всегда помогает, — произнес холодный, язвительный голос, и Финеас Найджелус появился на портрете.
Гермиона среагировала мгновенно:
— Obscuro!
И тут же на темных проницательных глазах Финеаса Найджелуса появилась черная повязка. Он ударился о раму и заверещал от боли.
— Что? Да как вы смеете?! Что вы…
— Прошу прощения, профессор Блэк, — извинилась Гермиона, — но это необходимая мера предосторожности.
— Уберите эту мерзкую тряпку! Немедленно, кому сказал! Вы портите великое произведение искусства! Где я? Что происходит?
— Неважно, где мы, — сказал Гарри, и Финеас Найджелус замер, прекратив попытки сорвать повязку.
— Неужели я слышу голос неуловимого Гарри Поттера?
— Возможно, — отозвался Гарри, зная, что его ответ подогреет интерес Финеаса Найджелуса. — Мы хотели бы задать вам пару вопросов — по поводу меча Гриффиндора.
— А! — Финеас Найджелус завертел головой, тщетно пытаясь хотя бы краем глаза взглянуть на Гарри. — Ясно. Эта глупая девчонка крайне неразумно себя повела…
— Закрой свой рот — не смей оскорблять мою сестру, — грубо сказал Рон, и Финеас Найджелус высокомерно приподнял бровь.
— Кто здесь еще? — спросил он, продолжая поворачивать голову то туда, то сюда. — Не слишком-то ты вежлив. Девчонка и ее друзья поступили совершенно опрометчиво. Пытаться ограбить директора!
— Они не воровали, — возразил Гарри. — Меч не принадлежит Снейпу.
— Он принадлежит школе, которую возглавляет профессор Снейп, — с достоинством парировал Финеас Найджелус. — А какие права на меч есть у этой девчонки Уизли? Она заслужила наказание — равно как идиот Лонгботтом и ненормальная Лавгуд.
— Невилл не идиот, а Луна — не ненормальная, — вмешалась Гермиона.
— Где я? — Финеас снова попытался избавиться от повязки. — Куда вы меня притащили? Зачем увезли из дома моих предков?
— Да плевать на это! Как Снейп наказал Джинни, Луну и Невилла? — настойчиво спросил Гарри.
— Отослал их в Запретный лес в помощь этому тупице Хагриду.
— Хагрид не тупица! — взвизгнула Гермиона.
— Снейп-то мог счесть это наказанием, — хмыкнул Гарри. — Но Джинни, Невилл и Луна, похоже, повесилилсь там с Хагридом. Запретный лес! Подумаешь! Они видели вещи пострашнее Запретного леса!
Гарри почувствовал большое облегчение — он уже успел навоображать себе ужасов, из которых проклятие Cruciatus было самым невинным.
— Что мы действительно хотели узнать, профессор Блэк, так это… Гм… Кто-нибудь еще выносил меч из кабинета? Может, его в чистку отдавали или что-нибудь вроде этого?
Финеас Найджелус снова оставил попытки сорвать повязку и захихикал.
— Ох уж эти магглорожденные! Оружие, сделанное гоблинами, не нуждается в чистке, дурочка! Гоблинское серебро отталкивает простую грязь, впитывая только то, что делает его сильнее.
— Не называйте Гермиону дурочкой, — потребовал Гарри.
— Мне начинают надоедать эти пререкания. Пожалуй, я вернусь в кабинет директора.
С повязкой на глазах он начал пробираться к краю картины, пытаясь нащупать выход. Внезапно Гарри осенило:
— Дамблдор! Вы не можете привести с собой Дамблдора?
— Прошу прощения?
— Портрет профессора Дамблдора! Вы не могли бы позвать его сюда?
Финеас Найджелус обернулся на голос Гарри:
— Очевидно, не только магглорожденные такие невежды, Поттер. Портреты Хогвартса общаются между собой, но не разгуливают вне замка, за исключением своих собственных портретов. Дамблдор не может прийти сюда со мной, и я уверен, что после такого обращения я и сам воздержусь от повторного визита.
Гарри слегка упал духом, наблюдая, как Финеас возобновил свои попытки выбраться из портрета.
— Профессор Блэк, — снова обратилась к холсту Гермиона, — вы не можете сказать нам, когда в последний раз меч Гриффиндора доставали из футляра? До того как его взяла Джинни?
Финеас нетерпеливо фыркнул:
— Полагаю, последним к мечу прикасался Дамблдор — ему понадобилось разбить кольцо.
Гермиона резко развернулась и взглянула на Гарри. Больше никто из них не осмелился произнести ни слова при Финеасе Найджелусе, которому наконец-то удалось найти выход.
— Ну что ж, доброй ночи, — колко произнес он, исчезая из виду.
Но когда виднелась одна верхушка остроконечной шляпы, Гарри неожиданно закричал:
— Стойте! Вы говорили Снейпу о том, что видели это?
Лицо с повязкой на глазах снова показалась на полотне:
— У профессора Снейпа сейчас и без того забот хватает — ему не до чудачеств Альбуса Дамблдора. До свидания, Поттер.
С этими словами Финеас Найджелус исчез окончательно, оставив после себя пустое мрачное полотно.
— Гарри! — воскликнула Гермиона.
— Я знаю! — заорал Гарри.
Не в силах сдержаться, он победно вскинул кулак — новость превзошла все его самые смелые ожидания. Гарри принялся мерить шагами палатку, готовый пробежать целую милю; он даже забыл о чувстве голода. Тем временем Гермиона заталкивала портрет Финеаса Найджелуса обратно в сумочку. Завязав тесемки, она отбросила ридикюль в сторону и, сияя, повернулась к Гарри:
— Мечом можно уничтожать хоркруксы! Гоблинские клинки вбирают в себя только то, что делают их сильнее. Гарри, меч пропитан ядом василиска!
— И Дамблдор не отдал мне его, потому что меч был ему еще нужен: он собирался уничтожить медальон…
— …и он, должно быть, догадался, что тебе не удастся получить меч по завещанию…
— …и сделал копию…
— …и положил ее в стеклянный футляр…
— …и оставил настоящий… Где?
Они посмотрели друг на друга, и у Гарри возникло ощущение, что истина витает где-то совсем рядом, издевательски близко. Почему Дамблдор не сказал ему?
Или все-таки сказал — а Гарри просто не понял?
— Думай! — прошептала Гермиона. — Думай! Где он мог оставить меч?
— Не в Хогвартсе, — сказал Гарри, снова принимаясь ходить по палатке.
— Где-нибудь в Хогсмиде? — предположила Гермиона.
— В Визжащей хижине? Там никого не бывает.
— Но Снейп знает, как туда пробраться. Стал бы Дамблдор так рисковать?
— Он ведь доверял Снейпу, — напомнил Гарри.
— Не настолько, чтобы рассказать ему, что подменил меч.
— Да, ты права, — согласился Гарри, еще больше повеселев от мысли, что доверие Дамблдора к Снейпу было все- таки не безграничным. — Значит, он должен был спрятать меч подальше от Хогсмида? А ты как думаешь, Рон? Рон!
Гарри обернулся. На одно безумное мгновение ему показалось, что Рона в палатке нет — потом он обнаружил, что тот лежит на койке с каменным выражением лица.
— А, вспомнили обо мне наконец.
— Что?
Рон, фыркнув, уставился на дно второго яруса кровати:
— Продолжайте, продолжайте. Не хочу портить вам веселье.
Гарри недоуменно взглянул на Гермиону, но та только покачала головой — похоже, тоже не понимая, что происходит.
— Да в чем проблема-то?
— Проблема? Нет никакой проблемы, — ответил Рон, по-прежнему стараясь не смотреть на Гарри. — Во всяком случае, ты ее явно не видишь.
По брезентовой крыше палатки застучали капли дождя.
— Ну, для тебя-то она очевидна — давай, выкладывай, — сказал Гарри.
Рон свесил длинные ноги с кровати и сел. Он был не похож на себя и выглядел совершенно отталкивающе.
— Ладно, выкладываю. Ты думал, что я начну прыгать по палатке от радости, потому что появился ещё один дурацкий вопрос, на который у нас нет ответа. Может, просто добавим его в список вещей, о которых ты не имеешь никакого понятия.
— Не имею понятия? — повторил Гарри. — Я не имею понятия?
Кап-кап-кап: дождь лил все сильнее, барабаня по покрытому листвой берегу — его шум сливался с журчанием реки. Праздничное настроение исчезло как не бывало: Рон говорил именно то, что Гарри так боялся от него услышать.
— Ну конечно, это лучшие дни в моей жизни, — сказал Рон. — Знаешь, с раненой рукой, без еды, зад отмораживать каждую ночь… Но я все же надеялся, что после нескольких недель бесцельной беготни мы чего-то добьемся.
— Рон, — произнесла Гермиона, но так тихо, что тот вполне мог притвориться, что не расслышал её сквозь громкий перестук дождя.
— Я думал, ты знал, на что шел, — сказал Гарри.
— Вои и я тоже так думал.
— Ну, и в чём именно не оправдались твои ожидания? — спросил Гарри, чувствуя, как в нём поднимается волна гнева. Он перешёл в нападение: — Думал, мы будем останавливаться в пятизвездочных отелях? Каждый день находить по хоркруксу? И ты сможешь вернуться к мамочке на Рождество?
— Мы рассчитывали, что ты знаешь, что делать! — заорал Рон, вскакивая. — Мы думали, Дамблдор сказал тебе, и у тебя есть план!
Каждое слово друга пронзало Гарри раскаленным клинком.
— Рон! — вмешалась Гермиона — и на этот раз её голос прозвучал достаточно чётко поверх грохочущего по крыше ливня. Тем не менее Рон опять ее проигнорировал.
— Ну, прости, что разочаровал тебя, — сказал Гарри спокойно, хотя чувствовал себя совершенно опустошенным. — Я с самого начала был с вами честен и рассказал все, что мне говорил Дамблдор. Кстати, если ты не заметил, один хоркрукс мы все-таки нашли.
— О, да, и что особенно радует — нам так же прекрасно известно, как его уничтожить, как и
