знак? Знак Даров?
— А почему нет? — с волнением произнес Гарри. — Марволо Гонт был старым невоспитанным гадом, жил как в свинарнике, и его интересовала только его родословная. Если кольцо передавалось веками, он мог и не знать, что это такое на самом деле. В том доме вообще не было книг, и уж поверьте, он был не из тех людей, кто читает детям сказки на ночь. Он мог тешиться мыслью, что царапины на камне — это герб, потому что в его представлении чистая кровь делает чуть ли не королем.
— Да… это все, конечно, очень интересно, — осторожно начала Гермиона, — но Гарри, если ты думаешь о том, о чем мне кажется…
— Ну почему нет? Почему? — выпалил Гарри, забыв об осторожности. — Это ведь был камень, так? — он взглянул на Рона, ища поддержки. Что, если он и был Камнем воскрешения?
Рон разинул рот.
— Вот те раз… но он будет работать, если Дамблдор сломал?..
— Работать? Работать? Рон, он никогда не работал! Никакого Камня воскрешения не существует!
Гермиона с раздраженным видом вскочила на ноги.
— Гарри, ты пытаешься все притянуть за уши к этой сказке о Дарах…
— Притянуть за уши? — переспросил он. — Гермиона, все и так сходится. Я знаю, что на камне был знак Даров Смерти! Гонт же говорил, что он потомок Певереллов!
— Минуту назад ты говорил, что толком не видел рисунок на камне!
— А где, думаешь, кольцо сейчас? — спросил Рон Гарри. — Что с ним сделал Дамблдор после того, как расколол?
Но воображение Гарри уже неслось вперед, оставляя Рона и Гермиону далеко позади…
Три вещи, или Дары, которые, если их объединить, сделают их хозяина Властелином Смерти… Властелином… Завоевателем… Победителем… Последний же враг истребится — смерть…
А потом он представил себя, хозяина Даров, лицом к лицу с Волдемортом, чьи хоркруксы и сравниться не могли… Ни один не сможет жить, пока жив другой…Может, ответ здесь? Дары против хоркруксов? В конце концов, есть какой-то способ гарантировать, что победит именно он? Если он завладеет Дарами Смерти, защитят ли они его?
— Гарри?
Но Гарри едва слышал ее; он достал плащ-невидимку и водил по нему рукой, струящаяся ткань была легкой, как воздух. За почти семь лет, проведенных в магическом мире, он никогда не видел ничего подобного. Плащ был именно таким, как говорил Ксенофилиус: Плащ, который действительно делает владельца полностью невидимым, все время, пока он надет, давая постоянное укрытие, непроницаемое ни для каких заклинаний…
Гарри охнул, когда на него внезапно накатили воспоминания…
— Дамблдор получил плащ в ту ночь, когда погибли мои родители! — у него дрожал голос, и он чувствовал, что к лицу прилила кровь, но не мог остановиться. — Мама говорила Сириусу, что Дамблдор забирал плащ! Вот в чем дело! Он хотел изучить его, потому что считал его третьим из Даров! Игнотус Певерелл похоронен как раз в Годриковой Лощине… — Гарри не глядя кружил вокруг палатки, ему казалось, будто перед ним открывается прямая дорога к истине. — Он мой предок! А я потомок третьего брата! Вот в чем суть! — он нес как щит свою убежденность, свою веру в Дары, будто сама мысль об обладании ими давала ему защиту, и на сердце у него было радостно, когда он вновь повернулся к друзьям.
— Гарри! — снова позвала Гермиона, но тот был слишком увлечен развязыванием кошелька на шее, руки у него дрожали.
— Читай! — он сунул ей в руки письмо матери. — Читай! Плащ был у Дамблдора, Гермиона! И зачем бы он был ему нужен? Он не нуждался в плаще, он мог сотворить такие мощные Маскировочные чары, что становился совершенно невидимым и без него.
Что-то блестящее упало на пол и закатилось под стул: доставая письмо, он выронил снитч. Гарри остановился, чтобы поднять его, и тут новый источник невероятных открытий сделал ему еще один подарок; удивление и шок были настолько сильны, что он закричал.
— ОНО ЗДЕСЬ! Он оставил мне кольцо — оно внутри снитча!
— Ты… ты серьезно?
Он не мог понять, почему Рон кажется таким ошеломленным. Для Гарри это было настолько ясным, настолько очевидным. Все сходилось, все… Плащ был третьим из Даров, а когда он поймет, как отрывается снитч, у него будет второй, и потом остается только найти первый Дар, Старшую палочку, и…
Но тут как будто занавес упал на освещенную сцену: все его возбуждение, все надежды и счастье растаяли в один миг, он остался один во тьме, и чарующее видение распалось.
— Так вот что он ищет.
Перемена в его голосе еще больше напугали Рона и Гермиону.
— Сами-Знаете-Кто ищет Старшую палочку, — он отвернулся, чтобы не видеть их напряженных, недоверчивых лиц. Он знал, что это правда. Все сходилось; Волдеморту не нужна была новая палочка, напротив, он искал старую, действительно очень старую. Гарри подошел к выходу из палатки и, забыв про Рона и Гермиону, глядел в темноту и думал…
Волдеморт вырос в маггловском приюте. Некому было рассказывать ему в детстве «Сказки барда Бидла», также как и Гарри. Вряд ли кто-то из магов верил в Дары Смерти. Мог ли Волдеморт знать о них?
Гарри пристально смотрел во тьму… Если бы Волдеморт знал о Дарах Смерти, он наверняка попытался бы найти их, завладеть ими — тремя вещами, которые делали их обладателя господином над самой Смертью? И если бы он знал о Дарах Смерти, то ему, прежде всего, не понадобились бы хоркруксы. Может, сам факт, что он получил Дар и превратил его в хоркрукс, говорит о том, что эта последняя великая магическая тайна ему неизвестна?
А это означало, что Волдеморт разыскивал Старшую палочку, не осознавая целиком ее силы, не понимая, что она была одним из трех… ведь палочка была Даром, который невозможно спрятать, о котором известно всем… Кровавый след Старшей палочки тянется по страницам истории магического мира…
Гарри смотрел, как дымчатые и серебристые локоны заслоняют белый лик луны на облачном небе. От собственных изумительных открытий у него кружилась голова.
Он снова повернулся к палатке и был поражен тем, что Рон и Гермиона не шелохнулись за все это время, Гермиона держала в руках письмо Лили, а Рон рядом с ней казался встревоженным. Неужели они не поняли, как далеко увели их всех последние несколько минут?
— Ведь так же? — спросил Гарри, пытаясь заставить и их ощутить ту же восторженную уверенность. — Это объясняет все. Дары Смерти существуют, и у меня есть один из них, а может и два… — он показал снитч, — а Сами-Знаете-Кто ищет третий, но он не знает… он думает, что это просто могущественная палочка…
— Гарри, — начала Гермиона, подходя к нему и возвращая ему письмо Лили, — мне жаль, но я думаю, что ты все понимаешь неправильно, вообще все.
— Но как ты не понимаешь? Все сходится…
— Нет, не сходится, — сказала она. — Нет. Гарри, ты просто слишком этим увлекся. Пожалуйста, — начала она снова, — пожалуйста, ответь мне вот на что: если бы Дары Смерти действительно существовали и Дамблдор знал о них, о том, что их обладатель станет господином Смерти — Гарри, почему же он не сказал бы тебе этого? Почему?
У него уже был готов ответ.
— Ты же сказала, Гермиона. О них нужно узнать самому. Это условие.
— Но я сказала это только чтобы заставить тебя пойти к Лавгудам! — отчаянно выкрикнула Гермиона. — Я никогда так не думала!
Гарри не обратил на нее внимания.
— Дамблдор обычно предоставлял мне выяснять все самостоятельно. Он позволял мне попытать силы, рискнуть. Похоже, именно так он бы и поступил.
— Гарри, это не игра, это не тренировка! Это реальный мир, и Дамблдор оставил тебе очень ясные указания: найти и уничтожить хоркруксы! Этот символ ничего не значит, забудь об этих Дарах Смерти, мы не можем позволить себе потерять цель…
Но Гарри не слушал ее. Он не переставал вертеть в руках снитч, отчасти ожидая, что тот сейчас расколется, открывая Камень воскрешения, доказывая Гермионе, что он прав и что Дары Смерти существуют…
Она обратилась к Рону.
— Хоть ты, ты ведь не веришь в это?
Гарри посмотрел на него, Рон замялся.
— Я не знаю… в смысле… вроде кое-что же сходится, — неловко пробормотал Рон. — Но если в целом посмотреть… — он перевел дыхание. — Я думаю, нам надо уничтожить хоркруксы, Гарри. Дамблдор сказал нам сделать именно это. Может… может, лучше забыть обо всех этих Дарах.
— Спасибо, Рон, — произнесла Гермиона. — Я постою на вахте первой.
Она быстро прошла мимо Гарри и, так же резко остановившись, села у выхода из палатки.
Но Гарри плохо спалось в ту ночь. Идея Даров Смерти завладела им, и он никак не мог успокоиться, в голове кружились волнующие мысли: палочка, камень, плащ, если бы только он смог получить их все…
Откроюсь я в конце… Но что значит «в конце»? Почему он не может достать камень прямо сейчас? Если бы у него только был камень, он мог бы задать эти вопросы Дамблдору лично… и Гарри шептал, шептал снитчу в темноте, пробуя все подряд, даже серпентарго, но золотой шарик не открывался…
А палочка, где же спрятана Старшая палочка? Где теперь ищет Волдеморт? Гарри пожалел, что шрам не болит и не показывает ему мысли Волдеморта, потому что впервые в жизни его с Волдемортом объединяло желание обладать одной и той же вещью… Гермионе бы эта идея не понравилась, конечно… Но ведь она все равно не верит… Ксенофилиус был по-своему прав… Недалекая, ограниченная, зашоренная…Все дело было в том, что ее действительно пугала мысль о Дарах Смерти, особенно о Камне воскрешения… и Гарри снова прижал снитч к губам, целуя его, едва не глотая, но холодный метал не поддавался…
Уже почти рассвело, когда он вспомнил о Луне, в одиночестве сидящей в азкабанской камере, окруженной дементорами, и ему стало стыдно. Он
