совсем позабыл о ней за этими лихорадочными размышлениями о Дарах. Если бы он только мог спасти ее, но дементоры в таком количестве практически непобедимы. Задумавшись об этом теперь он осознал, что не вызывал патронуса терновой палочкой… Утром нужно будет попробовать…
Если бы только можно было достать палочку получше…
И желание получить Старшую палочку, Палочку смерти, непобедимую, неукротимую, разом захватило его…
На следующее утро они сложили палатку и двинулись дальше под проливным дождем. Ливень преследовал их до побережья, где они разбили на ночь палатку, и не переставал всю неделю, из-за чего окружающий пейзаж казался Гарри гнетущим и унылым. Думать он мог только о Дарах Смерти. Будто внутри него горел огонек, который не могло погасить ни явное неверие Гермионы, ни постоянные сомнения Рона — ничто. И все же чем сильнее разгоралось в нем желание обладать Дарами, тем мрачнее он становился. Он винил Рона и Гермиону: их непоколебимое равнодушие подавляло его так же, как и бесконечный дождь, но ослабить его абсолютную убежденность не могло. Вера в Дары и желание получить их поглощали Гарри настолько, что он чувствовал себя отдалившимся от друзей с их одержимостью хокруксами.
— Одержимость? — с тихой яростью повторила Гермиона, когда он однажды вечером не подумав произнес это слово после того, как она отчитала его, что он даже не пытается определить местонахождение хоркруксов. — Это не мы одержимы, Гарри! Мы как раз пытаемся сделать то, чего хотел от нас Дамблдор!
Но он не обратил внимания на этот завуалированный упрек. Дамблдор оставил знак Даров специально, чтобы Гермиона расшифровала его, и он же, Гарри был в этом убежден, заключил Камень воскрешения в золотой снитч. Ни один не сможет жить, пока жив другой… Хозяин Смерти…Ну почему Рон и Гермиона не понимают?
— Последний же враг истребится — смерть, — спокойно процитировал Гарри.
— А я думала, нам необходимо бороться c Сами-Знаете-Кем, — возразила Гермиона, и Гарри сдался.
Даже загадка серебристой лани, которую не переставали обсуждать остальные двое, казалась теперь Гарри гораздо менее важной, второстепенной. Его волновало только то, что шрам снова начало дергать, хотя он изо всех сил пытался скрыть это от друзей. При любом удобном случае он оставался в одиночестве, но увиденное разочаровало его. Характер видений, которые он делил с Волдемортом, изменился: они стали расплывчатыми, неясными, будто утратили фокус. Гарри мог различить лишь смутные очертания чего-то, напоминающего череп, и какую-то гору, будто сотканную из теней. Он так привык к резким и реалистичным образам, что перемена обескуражила его. Он опасался, что связь с Волдемортом, которую он одновременно боялся и, что бы там ни говорил Гермионе, ценил, как-то повредилась. Гарри почему-то связывал эти расплывчатые, не приносящие удовлетворения образы с тем, что его палочка сломалась, будто новая терновая палочка была виновата в том, что он не видел мысли Волдеморта так же хорошо, как прежде.
Недели шли, и Гарри, даже поглощенный своими мыслями, не мог не заметить, что руководить ими начал Рон. Может, он хотел загладить вину за то, что оставил их тогда, может, это апатия Гарри пробудила в нем спящие лидерские качества, но теперь именно Рон подбадривал их и убеждал не опускать руки.
— Осталось три хоркрукса, — повторял он. — Нам нужен план действий, давайте же! Где мы не искали? Еще раз пройдем по списку. Приют…
Косая аллея, Хогвартс, дом Риддлов, «Боргин и Баркес», Албания — все места, где, как они знали, Волдеморт жил, работал, где бывал и убивал, Рон и Гермиона обсуждали снова и снова, а Гарри вступал в разговор, только чтобы не дать Гермионе вконец достать его. Он был бы счастлив, если бы его оставили одного в тишине, чтобы он смог прочитать мысли Волдеморта и узнать больше о Старшей палочке, но Рон настаивал на том, чтобы посещать самые неправдоподобные места, как Гарри подозревал, просто чтобы не останавливаться.
— Нельзя сказать наверняка, — не переставал повторять Рон. — Верхняя Флэгли — магическая деревня, может, он хотел тут поселиться. Пойдемте глянем, что там как.
Часто появляясь в селениях магов, они попадались на глаза Охотникам.
— Некоторые из них наверняка похуже Упивающихся смертью, — говорил Рон. — Которые меня схватили, были слабоваты, но Билл говорит, есть действительно опасные. По «ПоттерFM» говорили…
— По чему? — изумился Гарри.
— «ПоттерFM», я тебе не говорил, как оно называется? Программа, которую я все время пытаюсь поймать по радио, единственная, где говорят правду о том, что происходит. Почти все программы подпевают Сами-Знаете-Кому, все, кроме «ПоттерFM», мне ужасно хочется, чтобы ты послушал, но на нее сложно настроиться…
Рон проводил вечер за вечером, выбивая палочкой различные ритмы по приемнику, на котором крутился переключатель. Иногда они слышали обрывки советов, как лечить драконий сифилис, а как-то поймали несколько тактов «Полный котел кипящей любви». Постукивая палочкой, Рон пытался угадать верный пароль, вполголоса нашептывая обрывочные слова.
— Обычно это что-то связанное с Орденом, — пояснил он им. — Биллу здорово удается их вычислять. Рано или поздно я все равно узнаю…
Но удача улыбнулась Рону только в марте. Гарри сидел на вахте у входа в палатку, лениво глядя на пробившиеся из промерзлой земли гиацинты, когда Рон издал радостный возглас.
— Поймал, поймал! Пароль «Альбус»! Сюда, Гарри.
Впервые за много дней позабыв о Дарах Смерти, Гарри поспешил в палатку, где Рон и Гермиона уже сидели на коленях у маленького радио. Гермиона, полировавшая просто от скуки меч Гриффиндора, открыв рот глядела на маленькую колонку, откуда доносился очень знакомый голос…
— Извиняемся за временное отсутствие в эфире, им мы обязаны повышенному вниманию к нам этих милашек Упивающихся смертью.
— Это же Ли Джордан! — воскликнула Гермиона.
— Я знаю, — просиял Рон. — Круто, да?
— … теперь нашли другое безопасное место, — говорил Ли. — Я рад сообщить вам, что сегодня вечером к нам присоединились два наших постоянных корреспондента. Привет, ребята!
— Привет!
— Добрый вечер, Речник![35]
— «Речник» — это Ли, — объяснил Рон. — У них у всех кодовые имена, но обычно можно понять…
— Шшш! — шикнула на него Гермиона.
— Но прежде чем я дам слово Королю [36] и Ромулу, — продолжал Ли, — давайте коротко расскажем о тех смертях, которые «Сеть магических новостей» и «Ежедневный пророк» считают недостойными упоминания. Мы с большим сожалением должны сообщить нашим слушателям об убийствах Теда Тонкса и Дирка Кресвела.
Гарри стало нехорошо, сердце ушло в пятки. Они с Роном и Гермионой в ужасе переглянулись.
— Также был убит гоблин по имени Горнак. Полагают, что магглорожденному Дину Томасу и второму гоблину, которые, как полагают, путешествовали вместе с Тонксом, Кресвелом и Горнаком, удалось сбежать. Если Дин слушает нас, либо если кому-нибудь известно о его местонахождении, его родители и сестры отчаянно ждут вестей.
Между тем в Гэддли семью магглов из пяти человек обнаружили мертвыми в своем доме. Маггловские власти объясняют их смерть утечкой газа, но как сообщили мне члены Ордена Феникса, это было Смертельное проклятие — лишнее доказательство, если они еще нужны, тому, что маггловские погромы при нынешней власти несколько вышли за рамки обычного развлечения.
И наконец, с огорчением сообщаем слушателям, что в Годриковой Лощине были найдены останки Батильды Бэгшот. Очевидно, она умерла несколько месяцев назад. Орден Феникса сообщает, что на ее теле обнаружены повреждения, явно свидетельствующие о применении темной магии.
Дорогие слушатели, я призываю вас присоединиться к минуте молчания в память о Теде Тонксе, Дирке Кресвеле, Батильде Бэгшот, Горнаке и неизвестных, но оплакиваемых не меньше магглах, убитых Упивающимися смертью.
Повисла тишина, и Гарри, Рон и Гермиона не вымолвили ни слова. Отчасти Гарри жаждал узнать больше, отчасти же боялся того, что можно услышать. Впервые за долгое время он почувствовал себя полностью связанным с окружающим миром.
— Спасибо, — произнес голос Ли. — А теперь вернемся к нашему постоянному корреспонденту Королю, который расскажет нам, как новый магический порядок сказывается на маггловском мире.
— Спасибо, Речник, — раздался глубокий, спокойный и уверенный голос, который невозможно было не узнать.
— Кингсли! — выпалил Рон.
— Мы поняли! — шикнула Гермиона.
— Магглам все еще неизвестно о причине их бед, хотя тяжелые несчастные случаи продолжаются, — произнес Кингсли. — Однако мы также постоянно слышим воистину воодушевляющие рассказы о магах и ведьмах, рискующих собственной безопасностью, чтобы защитить своих маггловских друзей и соседей, часто без их ведома. Мне хотелось бы призвать наших слушателей следовать их примеру, возможно, наложить защитные заклятья на маггловские дома на вашей улице. Такие простые меры могут спасти много жизней.
— А что скажешь, Король, тем слушателям, которые возражают, что в столь опасные времена действует принцип «маги важнее»? — спросил Ли.
— Я бы сказал, что от «маги важнее» одна ступенька до «чистокровки важнее», а там и «Упивающиеся смертью», — ответил Кингсли. — Мы все люди, не так ли? Жизнь всех людей стоит одинаково, и жизнь любого заслуживает спасения.
— Великолепно сказано, Король, если мы выберемся из всей этой передряги, я буду голосовать, чтобы тебя сделали министром магии, — сказал Ли. —
