Гарри Поттер и Дары Смерти (перевод В. Сорокина)

сосущий, не то стонущий, звук, и с ним вместе неприятный запах, вроде как из канализации.

— Это что, ваш упырь? — спросил Гарри, который до сих пор ни разу не видел существо, время от времени нарушавшее ночную тишину.

— Он самый, — ответил Рон, взбираясь по лестнице. — Пойди взгляни на него.

Гарри полез за Роном в крошечный закуток под крышей. Он уже просунул туда голову и плечи, прежде чем заметил в двух шагах свернувшееся на полу существо; оно крепко спало в полутьме, широко открыв большой рот.

— Но он… он словно… что, упырям положено носить пижамы?

— Нет, — сказал Рон, — и рыжих волос им не положено, и такой кучи гнойников.

С лёгким отвращением Гарри рассмотрел тварь. Она была человечьего роста и размера, и одета — когда глаза Гарри привыкли к сумраку, он в этом убедился — в старую Ронову пижаму. Вообще-то Гарри считал, что упыри лысые и скользкие, а не так откровенно патлатые и усеянные воспаленными лиловыми волдырями.

— Это я, — объявил Рон. — Понял?

— Нет, не понял — ответил Гарри.

— Я тебе объясню в комнате, меня вонь достала, — сказал Рон. Они слезли по трапу, Рон поставил потолок на место, и они вернулись к Эрмионе, продолжавшей сортировать книги.

— Как только мы уйдём отсюда, упырь[2] должен переселиться в мою комнату, — сказал Рон. — Я думаю, он в самом деле этого хочет… хотя это трудно сказать, он только мычать и слюни пускать умеет; зато он вовсю кивает, если его позвать. В общем, он будет изображать меня, больного текучим лишаём. Здорово, а?

Гарри просто посмотрел на него в недоумении.

— Именно так! — сказал Рон, явно расстроенный, что Гарри не восхитился блеском его замысла. — Смотри, когда мы трое не вернёмся в Хогвартс, всякий подумает, что мы с Эрмионой должны быть с тобой, верно? Значит, Пожиратели Смерти прямиком направятся к нам домой, посмотреть, не найдут ли они там сведений, куда ты делся.

— К счастью, будет выглядеть так, словно я уехала вместе с мамой и папой; сейчас много магглорождённых поговаривает, что надо прятаться, — сказала Эрмиона.

— Мою семью целиком не спрячешь, это будет подозрительно смотреться, и они не могут все сразу работу бросить, — сказал Рон. — Вот мы и приготовились выдать историю, что я серьёзно болен текучим лишаём, и поэтому не могу вернуться в школу. Если кто-нибудь придёт проверять, мама или папа смогут показать им упыря на моей кровати, всего в нарывах. Текучий лишай очень заразный, им вряд ли захочется подойти поближе. А что он ничего не говорит, это не важно, ты и в самом деле говорить не сможешь, если у тебя эта зараза под языком высыпет.

— А твои мама с папой знают про этот план? — спросил Гарри.

— Папа знает. Он помогал Фреду и Джорджу упыря заколдовывать. А мама… ну, ты ж знаешь, какая она. Она не признается себе, что мы уходим, пока мы не уйдём.

В комнате повисла тишина, нарушаемая только глухими шлепками — Эрмиона продолжала швырять книги то в одну, то в другую стопку. Рон сидел, не сводя с неё глаз, а Гарри смотрел то на него, то на неё, неспособный сказать ни слова. Меры, принятые ими для защиты своих родных, заставили его осознать, сильнее, чем что бы то ни было, что они действительно намерены идти с ним, и что они безусловно представляют, как это будет опасно. Он хотел сказать им, что это значит для него, но не мог подобрать подходящих слов.

Сквозь тишину долетели приглушённые звуки: четырьмя этажами ниже миссис Висли на кого-то кричала.

— Наверное, Джинни оставила пылинку на кольце для салфеток, — сказал Рон. — Понять не могу, с чего это Делакуры собрались приехать за два дня до свадьбы.

— Сестрёнка Флёр — подружка невесты, с ней ещё нужно порепетировать, а добираться сюда самостоятельно она ещё мала, — сказала Эрмиона, оценивающе разглядывая Расставание с Бэнши.

— М-да, гости вряд ли убавят мамину напряжёнку, — отметил Рон.

— Что нам действительно нужно решить, — сказала Эрмиона, не глядя швырнув в мусорное ведро Теорию защитной магии и беря в руку Обзор Магического образования в Европе, — это куда мы отсюда отправимся. Я помню, ты говорил, что сперва хочешь в Годрикову Лощину, и я тебя понимаю… но… не должны ли мы считать главным поиск Разделённых Сутей?

— Если б мы знали, где лежит хоть одна, я бы согласился с тобой, — сказал Гарри, которому не верилось, что Эрмиона по-настоящему понимает его решение вернуться в Годрикову Лощину. Его туда звали не только могилы родителей: у него было сильное, хотя и необъяснимое, чувство, что там он найдёт ответы. Может быть, это было просто потому, что именно там он выжил после Волдемортова Убийственного заклятия; сейчас, после того, как ему чуть не выпало повторить этот подвиг, Гарри стремился туда, где это случилось, желая понять.

— А ты не думаешь о том, что у Волдеморта Годрикова Лощина под наблюдением? — спросила Эрмиона. — Он вполне может ожидать, что ты вернешься туда, посетить могилы родителей, как только станешь волен идти, куда хочешь.

Это Гарри в голову не приходило. Пока он отчаянно искал, что возразить, заговорил Рон, явно следуя ходу собственных мыслей:

— Этот Р.А.Б. Помнишь, тот тип, который спёр настоящий медальон?

Эрмиона кивнула.

— У него в записке сказано, что он собирается его уничтожить, так ведь?

Гарри подтащил к себе рюкзак и выудил фальшивый медальон, в котором по-прежнему сохранялось письмо.

— Я похитил настоящую Разделённую Суть, и намерен уничтожить её так быстро, как только смогу, — прочитал он вслух.

— Ну, так если он смог её прикончить? — спросил Рон.

— Или она, — вставила Эрмиона.

— Кто бы ни был, — сказал Рон, — нам остаётся работы на одну меньше!

— Да, но нам всё-таки надо попытаться выследить настоящий медальон, верно? — отметила Эрмиона. — Чтобы убедиться, уничтожена Суть, или нет.

— А если мы завладеем этой штукой, то как эту Суть уничтожать? — задал вопрос Рон.

— Ну, — сказала Эрмиона, — я это дело исследовала.

— Как? — удивился Гарри, — мне казалось, что в библиотеке Хогвартса нет книжек про Разделение Сути.

— Там и не было, — сказав это, Эрмиона покраснела. — Дамблдор забрал их все, но он… он их не уничтожил.

Рон так и вытянулся, широко открыв глаза.

— Мерлиновы портки! Как ты ухитрилась на эти Сутераздельные книжки лапу наложить?

— Это… это не воровство! — сказала Эрмиона, с подавленным видом глядя то на Рона, то на Гарри. — Это же библиотечные книги, даже если Дамблдор забрал их с полок. И вообще, если бы он точно хотел, чтобы их никто не видел, он бы так сделал, чтобы было много труднее…

— Ближе к делу! — потребовал Рон.

— Ну… это было просто, — сказала Эрмиона чуть слышно. — Я просто сделала Призывающее заклятие. Вы же знаете — Ассио. И — и они просвистели из окна Дамблдорова кабинета прямо в девчачью спальню.

— Но когда ты это провернула? — спросил Гарри, рассматривая Эрмиону со смесью восхищения и недоверия.

— Сразу после… Дамблдоровых… похорон, — сказала Эрмиона ещё тише. — Сразу, как мы