навигатора. Теперь голос штурмана навязчиво подсказывал, как исправить положение: где свернуть, как перестроиться и сколько метров до выполнения означенного действия. Зато, когда из динамиков послышалась романтическая коллекция, Женька закричала:
— Обожаю! Выключи немедленно этот навигатор!
Поздно вечером, когда все купленные подарки были снесены в номер, а молодожёны сидели в баре, Антон говорил Женьке, потягивая средиземноморский коктейль.
— Знаешь, я всё думаю о словах старика Хаима и Рейзы. Они так уверены в том, что я из колена Левитов.
По словам Рейзы, старик Хаим видит меня кем-то, кем я ещё не стал. Она говорит, что я не случайный гость. И гость, как она сказала, дорогой и опасный. Как ты думаешь, что это значит?
— Розочка сказала, что дедушка Хаим лишь на немного опережает события. Поживём — увидим.
— Бабушка Розочка намекнула на цепочку: устная Тора и устная Каббала. И опять — Левиты и ессеи. Мне предстоит разгадать главную загадку: кто я такой и почему дед Хаим так уверен, что я здесь не случайно?
— Конечно, не случайно! — Всполошилась Женька. Было, похоже, что её устраивало такое происхождение мужа. — Случайностей вообще не существует. Ты из колена Левитов. А в библии, между прочим, целая глава о вас есть. Так и называется Левит. И что ты знаешь об этом?
— Пока что мало. — Сказал смущённый Антон, удивленный Женькиной эрудицией. Он с уважением посмотрел на неё, и спросил:
— А что, там действительно говорится про десятину?
— И ещё про многое другое. — Женька смотрела мимо него. — Это тебе придётся узнать, если хочешь вспомнить, кем ты был на самом деле.
— Во как!
— А ты думал!
— Нас учили, что мир держался на Атлантах и Кариатидах! На Слонах да Черепахах…
— Нет, мой хороший, — зубоскалила Женька, — оказывается, он держался на Левитах. Неправда ли, круто?!
— Более чем. — Признался Антон.
— Давай, в честь такого события, закажи мне кофе с коньячком. А я быстренько в туалет сбегаю. Кажется, ты начинаешь кое-что узнавать про себя.
Вернулась Женька не скоро. По её виду можно было понять, что она чего-то отмочила.
— Почему так долго? — на всякий случай строго спросил он. — Кофе уже успел простыть.
Вместо ответа Женька приоткрыла сумочку. В ней был небольшой полиэтиленовый пакет, в котором, как показалось Антону, был кусок шоколада.
— Что это? — на всякий случай строго спросил он.
— Там один подросток. — Женька залпом осушила чашку с кофе. — Там один… предложил. И не дорого. Всего сто баксов. А я давно хотела попробовать. Афродизиак. И потом, я слышала, ученики Иисуса этим пользовались.
— Что ты несешь? Что у тебя в пакете?
— Гашиш. — Сквозь зубы произнесла Женька.
— Какой ещё гашиш?! — испугался Антон.
— Тише ты.
— Ты имеешь в виду…
— Ну да, гашиш.
— Это же наркотик! — Прошипел Антон.
Женька согласно кивнула:
— Легкий наркотик. А ты знаешь, как называется то, что мы пьем с тобой?
— Нет, — обалдело ответил Антон.
— Синька! — Женька торжествовала! Наконец-то нашлась тема, в которой Антону недоставало знаний.
— Подожди. Оставь синьку. Ты понимаешь, что это сейчас представляет опасность? Это незаконно.
— Опасно, незаконно. Да, здесь всё пропитано запахом гашиша. Наркотики — обратная сторона религии. Слыхал? И не пялься ты так на сумку — спалишь…
Они вышли из кафе и направились в гостиницу.
— О чём ты думаешь? — Антон, гневно дёрнул Женьку за руку.
— Больно! — заплакала она, и попыталась вырваться, но Антон удержал её. Он открыл свободной рукой её сумочку, достал из неё носовой платок, и выбросил его. Платок упал на газон, а из него выпал тот самый пакетик с «шоколадом».
Антон затащил Женьку в гостиницу и вызвал лифт. Только в кабинке он отпустил её. И Женька тут же воспользовалась свободой, чтобы влепить ему пощёчину.
— Хам! — Сказала она. — Ты не левит, ты — хам.
Антон потёр занемевшую щёку, и виновато произнёс:
— Прости. Я испугался. За тебя испугался. — Промямлил он, выходя из лифта и открывая двери номера. — И за себя — тоже.
Женька не дала ему договорить. Она закрыла ему пальцами рот, и начала медленно клониться к Антону.
— Ты, правда, испугался за меня? — Томно произнесла она, прикрыла глаза и растворила губы, медленно падая в объятия мужа. Антон подхватил её, и кинул на кровать, и они провели бурную ночь. А когда очнулись на полу, среди коробок с подарками, Женька вскочила, накинула на себя рубаху Антона и потребовала кофе. Она забралась в кровать, под одеяло, сняла телефонную трубку и услышала знакомый голос портье Лёши, который что-то проговорил на иврите.
— Можно по-русски? — Спросила Женька, и ночной портье ответил:
— Конечно, Женька.
— Прекрасно! — обрадовалась ночному портье Женька. — Как вы говорите? Гость в дом — Бог в доме? Вы не могли бы заглянуть к нам в гости с тремя чашечками кофе?
— Конечно, — ответил портье. — У вас гость?
— Гостем будете вы, Лёша! И не отказывайтесь! Всего по чашечке кофе и по сигаретке!
— От такого предложения мало кто откажется, — рассмеялся портье. — Скоро буду. — Таинственно произнёс он.
— Скоро будет кофе! — прошептала она Антону, который впрыгнул в кровать и уютно засопел под верблюжьим одеялом, заправленным в накрахмаленный пододеяльник.
— Не понял? — оторвал голову от подушки Антон. — Мы спать сегодня собираемся? Между прочим, рано утром у нас поездка в Гамалу.
— Вот именно! — Вскочила с кровати Женька. — Одевайся! Сейчас гость придёт.
— Что ещё за гость?
— Портье.
— Кто такой?
— Он к нам утром заходил. Лёша. Каббалист.
— Каббалист? — Удивился Антон, вскакивая и натягивая на себя джинсы. — С лёгкой руки деда Хаима, каббалисты нас окружили плотным кольцом. Ну что ж, так тому и быть. Я даже рад.
— Ты, правда, рад? — Спросила Женька. — Он здесь на работе и долго не сможет с нами пообщаться, но я уговорила его только на одну чашечку кофе и одну сигаретку.
В двери постучали. Антон отворил, и в номер въехала тележка с подносом, от которого струился аромат кофе. Три медные джезвы с кофе стояли на горячем песке, а над их горловинами пузырилась
