Внушительная фигура зомби нависла над моим новым телохранителем. Не знаю, кем он был при жизни, но человеком он был явно громадным и огромной силы. На его фоне мой сгорбленный защитник казался совершенно безобидным, да и особой силой вурдалаки обычно не отличаются.
Вот только он как раз и не был обычным, и я видел его в деле. В отличии от зомби, которые, по сути, является просто поднятыми мертвецами, вурдалаки — это особая форма нежизни, покойник, который прошел три стадии трансформации: тела, разума и души. Обычно всего после этого получается обезображенные подобия того существа, тело которого стало основой для его появления. Наделенные почти звериным разумом, который живет одними лишь инстинктами, вурдалаки, по сути, и есть что-то вроде животных. Но иногда — если процесс трансформации взять под контроль — появляются не монстры, а вполне разумные существа, созданные для конкретных целей.
Например, для сражений.
Мой телохранитель вскинул руки, переходя в боевую стойку: левая на уровне лица, прикрывает голову, а правая чуть отведена назад — для удара.
— Я разрешаю тебе ударить первым, — Зомби ухмыльнулся.
Конечно, я не мог этого видеть со спины, да еще и лежа на полу, но такая возможность мне все же представилась. Вурдалак ударил. Его противник не стал ни уклоняться, ни прикрываться, демонстрируя уверенность в своих силах. И очень зря. Уже в момент удара из костяшек сжатого кулака выдвинулись, разрывая кожу, четыре когтя длиною в ладонь, больше похожих на лезвия. Чуть изменив траекторию руки, мой защитник полоснул своими когтями-лезвиями по шее самоуверенного мертвяка, одним ударом отделяя его голову от тела.
Необычный снаряд подкатился ко мне, повернувшись лицом. Тогда-то я и смог рассмотреть его выражение. А так же гримасу, исказившую лицо главаря.
— Будь ты благословлен, тварь, — взревел он и бросился на вурдалака. Откуда-то сбоку мелькнула тень оборотня и тоже налетела на моего телохранителя.
Но тот уже был готов к такому повороту событий. Казалось, что его вывернули наизнанку: плоть на груди и на голове вспучилась и лопнула, выпуская разбухший костяк. Теперь тело моего телохранителя было надежно защищено костяной броней из сросшихся ребер, а голову покрывало нечто вроде шлема — разумеется, тоже костяного, очертаниями напоминавшего человеческий череп. Окостенелый вурдалак в боевой трансформации — зрелище малоприятное, зато эффективность потрясающая.
Лезвиями левой руки пронзив обезглавленное тело, он прикрылся им, словно щитом. Нападающий попытался достать его длинным кинжалом, но лезвие лишь бессильно скользило по вовремя подставляемым костяным пластинам, защищавшим предплечья вурдалака.
Главарь что-то пробормотал едва слышно, похоже, рассчитывая на острый слух человеко-волка (или в кого он там превращался?), и тот послушно бросился на пол, стараясь дотянуться клинком до ног моего защитника. Грязный прием против участника уличных боев? Ха! Телохранитель встретил перевертыша ударом по лицу ногой, которая тоже была прикрыта костяным щитком.
Тяжелое тело отлетело к стене, а следом за ним вурдалак швырнул и обезглавленного зомби.
А оставшийся громила, тем временем, пытался взять меня в заложники. Крепко обхватив левой рукой, он с легкостью поднял меня с пола и приставил широкий нож к моей шее. Точнее, попытался это сделать. Крайне нежелательно хватать голыми руками отчаявшегося вредителя, если он сам того не хочет. Потому что отчаяние — это очень сильное чувство, которое толкает на не совсем разумные поступки.
Наговор «раскаленного клейма» очень короткий и довольно прост в использовании. Тем не менее, применяют его ведьмы лишь в исключительных случаях, например, защищая свою жизнь, когда не осталось никаких больше сил, и отчаяние стальной хваткой сжимает горло, а в уши нашептывает слова утешения сама Смерть. Та, в чьих силах провести живое существо через грань…
Разумеется, мое положение было не столь безнадежно, но мужчинам этот наговор и давался легче, в отличие, допустим, от приворотных чар. Наверное, это как-то связано с гордостью.
Руки мои были плотно прижаты к бокам — похоже, главарь знал, как нужно обращаться с магами, и вредителями в частности, — но мне удалось забраться к нему в карман и нащупать в нем приличную дыру. И стоило лишь мне коснуться обнаженной кожи, как тело противника изогнулось от сильнейшей боли, и руки его разжались. К сожалению, мне досталось ничуть не меньше: ощущение было такое, словно меня сунули в кипяток, все суставы раздробили, а потом начали сдирать кожу, одновременно медленно вынимая позвоночник. Собственно, именно поэтому «клеймо» не пользуется популярностью — колдун испытывает точно такую же боль, как и его жертва.
В глазах у меня потемнело, и я понял, что теряю сознание. Снова. Похоже, это уже начало становиться дурной привычкой…
На этот раз мой приход в себя был несколько менее комфортным. Во-первых, это было мокро, а во- вторых, больно. Пульсирующая боль раскалывала голову, словно кто-то долбал меня клювом по затылку.
— Пррришел в себя, — раздался откуда-то сверху хриплый голос, а затем хлопанье крыльев. Головная боль тут же исчезла.
Кажется, я сидел на стуле. Надо же, делаю успехи. В прошлый раз, помнится, мне довелось приходить в себя, валяясь на траве. С трудом открыв глаза, я едва сдержал испуганный вопль: прямо передо мною лежала и таращилась отрубленная голова. И только потом на меня обрушились воспоминания: трое вымогателей, драка, вовремя подоспевший вурдалак, «раскаленное клеймо»…
Я огляделся. Обезглавленное тело лежало в углу. Там же пристроились оборотень и главарь неугомонной троицы, оба без сознания. Или мертвы.
— Вы двое так орали, что я думал, все окна повышибает, — раздался спокойный голос, — И ни на одном из вас ни единой царапины. Твоих рук дело?
— Моих, — я едва узнал собственный осипший голос, — только не проси повторять это снова. Эти двое живы?
— Просто без сознания. Я бы их на твоем месте убил. Иначе они или их дружки вернутся, и дом спалят. Или подкараулят тебя спящим.
— А ты мне на что? — криво усмехнулся я, — Будешь оберегать мой покой и сон.
— Кстати, меня зовут Руди… Раз уж нам работать вместе… Так что с этими делать? А почему ты им не заплатил? Все равно ведь не отстанут.
— Денег нет. Все до последнего медяка вложил в этот дом…
— Так объяснил бы, пусть бы пришли потом.
— Мне это в голову не пришло, — признался я.
— И ты решил ввязаться драку с тремя громилами? Интересный способ самоубийства.
— Вообще-то тебя ждал, когда соизволишь появиться.
— Меня? Откуда ты знал, что я здесь.
— По запаху, — я чихнул, — у меня аллергия на вурдалаков, так что я знал, что ты где-то рядом, выжидаешь удобного момента. Небось, знал, что они придут проведать, кто здесь новое дело открыл?
— А с чего ты взял, что это именно я, а не другой вурдалак? Например, из диких, которые кроме «мясо» и «дай!» и слов-то не знают?
К горлу у меня подступил ком. Такая мысль мне и в голову не приходила, но признаваться в этом совершенно не хотелось.
— Эй, ты меня слышишь? — мой телохранитель обратился к голове зомби.
— Ты его еще кивнуть попроси, — усмехнулся я.
Но голова отозвалась, медленно закрыв и снова открыв глаза. Вообще-то зомби обычно не моргают, им это просто не нужно, так что он действительно все слышал и отозвался.
— У господина вредителя денег нет. Так что вы дайте человеку на ноги подняться, и заходите позже. Понятно?
— Через пару недель, — прикинул я, — И мы все уладим.
Голова снова утвердительно моргнула.
— Вот и договорились…
Я закрыл глаза и молча, из-под полуприкрытых век наблюдал, как Руди расталкивает двух других
