— Это не совсем так, — сказал Романов.
— Зачем ты похитил ее? — повторил я. — Я ведь отдал тебе все деньги, какие были у меня.
— Видишь ли… — помялся Марк Романов. — Она… сама того пожелала.
— Врешь! — я выхватил пистолет и направил в лицо собеседнику. — Ты врешь, гад!
— Постой! Не делай глупости! — Марк весь побелел. — Хочешь, сам спроси ее!
— Где она?
— И моем загородном доме.
— Едем туда!
— Хорошо. Но только давай, поговорим вначале…
— Мне не о чем с тобой говорить!
— Ты не прав. Прошу, убери оружие, видишь, здесь даже столового ножа нет. Если на то пошло, я сам мог тебя убить там, в Коктебеле ночью.
— Так это ты был?
— Я.
Марк Романов уже пришел в себя и говорил спокойно.
— Винчестер, извини, мне пришлось унести с собой, — продолжал он. — Чтобы ты не натворил чего сгоряча. Вполне понимаю твое состояние. Но, повторяю, она сама решила уйти от тебя.
— Ты хочешь сказать — Эолли все подстроила?
— Я устроил. Она пожелала этого.
— Я тебе не верю!
— Твоя воля. Хочешь видеть ее — поедем. Но надо ли? Ведь расстроишься, увидев…
— Увидев что?
— Что она уже стала другая.
— Что ты сделал с ней?
— Абсолютно ничего. Если честно, я хотел встретиться с тобой и вернуть деньги. Но чуть позже. Не ожидал, что ты сам приедешь?
— Плевать мне на деньги! Это такие, как ты готовы удавиться из-за них! Вставай!
— Еще минуту! — Марк Романов поднялся, взглянул мне в глаза. — В том, что произошло, ты сам виноват, Андрей. Позволь мне объяснить. Но я вижу — ты сейчас не настроен к объективному разговору.
— Тянешь время, Марк?
— Совсем нет. Напротив, сегодня я полностью в твоем распоряжении. Но дело в тебе. Гнев переполняет тебя. Ты не воспринимаешь должным образом реальность. Если коротко — ты не адекватен.
— Ладно, говори, — я сунул пистолет под ремень. — Но будь уверен, если задумал хитрить, я успею послать в тебя пулю.
— Я знаю.
Марк сел опять в кресло, положил на стол руки. Крупные руки, не холеные, знающие физическую грубую работу, на среднем пальце левой руки красовался бриллиантовый перстень.
— Повторяю, — сказал он, — Элеонора совсем другая.
— Элеонора?
— С прошлым Эолли покончила, и, стало быть, у нее теперь другая жизнь. И другое имя.
— Кто ей дал новое имя? — спросил я.
— Она сама, — ответил Романов. — Так вот… Нужно ли тебе, после всего происшедшего, видеть ее? В чем целесообразность? По большому счету, Эолли нет, есть Элеонора. Никто не виноват. И ты тоже. Верней, твоя вина вполне объяснима. Но все предусмотреть невозможно, будь ты хоть семи пядей во лбу. Ты заложил в электронную память куклы недостаточный спектр поглощения. В итоге робот-гуманоид напрочь забыл старую информацию и подчинился новым. Вот в чем дело.
'Недостаточный спектр поглощения, — пронеслось в моей голове. — Ремиссия основного потока в папке знаний… блокировка главного чипа в следствии неравномерной работы солнечных батарей…'
— Значит, тебе все известно об Эолли? — задал я вопрос.
— То, что она робот? — Марк слегка понизил голос. — Да, конечно.
— Ты знал это еще в Симферополе?
— Да.
— Значит, ты задумал выкрасть Эолли уже тогда? — я смотрел в упор на собеседника, и, крепко сжал пальцы в кулак.
— Нет. Честно признаюсь — такого помысла у меня не было.
— Но ты же, в конечном итоге, выкрал ее?!
— Я просто исполнил ее желание.
— Как это произошло?
— Позволь мне не вдаваться в подробности. Это не столь важно.
Мы помолчали.
— Эолли знает, что она… не человек? — спросил я.
— Нет, — качнул головой Марк. — Ни одна живая душа, кроме меня и, естественно, тебя. Правда, есть еще Аксинфий Трикошин, — поправил себя он. — Но можешь о нем не вспоминать. Трикошин в бега ударился от кредиторов, скрывается на Кипре. Там же его подельница Стефания. Ее настоящее имя — Степанида.
— Теперь ответь мне, — я посмотрел собеседнику в глаза. — Зачем тебе Эолли?
— Вовсе не для того, чтобы отправлять ее в морские глубины в поисках кладов затонувших кораблей, — сказал Романов. — Господина Трикошина подвела узколобость и прямолинейность. Он не учел того, что подобные операции опасны даже и для роботов. К тому же те прежние феноменальные навыки у Эолли совсем утратились, они остались в прошлой ее биографии. Она даже не помнит о них.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Я уже сказал. Эолли больше нет, есть Элеонора. А Элеонора для меня — путеводная звезда. Я бизнесмен, Андрей. А у бизнесменов свои причуды, одни хотят самую лучшую в мире яхту, другие — покупают острова, третьи — готовятся полететь в космос, им мало земного пространства. А я… у меня есть Элеонора, ни с чем не сравнимое богатство! В чем ее феномен? Представь себе, — я появляюсь с ней на званном вечере — и тут же возле нас собирается толпа. Все сразу хотят со мной дружить, предлагают контракты — и это те самые люди, что совсем недавно нос от меня воротили. А чем закавыка, спросишь ты. В Элеоноре! В ее поистине волшебной ауре! И так происходит всегда! Стоит только появиться нам с ней на светской тусовке, как тотчас толстосумы бросаются к нам, как пчелы на мед, и желают раскошелиться для совместного предприятия. Каково?! Зачем спускаться на дно океанское и рыться в ржавых трюмах?! Когда деньги сами плывут в руки! А, Андрей?! Я тебя прилично вознагражу! Это ты погорячился, что, мол, деньги тебе ни к чему. Деньги всем нужны!
И вообще, я хотел тебе предложить работать вместе. Но ты ведь не согласишься, верно? Не согласен сейчас, а позже, кто знает, вполне вероятно…
— Я должен ее увидеть.
— Хорошо…
— Поедем без твоего водителя. Сам сядешь за руль.
— Ладно, как скажешь.
Мы вышли из кабинета.
— Меня весь день не будет, — бросил Романов секретарше.
— Хорошо, Марк Карлович, — ответила девушка.
— До свиданья! — натужно улыбнулся я ей.
— До свиданья!
Марк Романов сел за руль серебристого джипа. Я сел рядом. Ехали молча. Я не обращал внимания на проносящийся мимо городской пейзаж. Я не чувствовал течение времени. Мне казалось — время застыло на одном месте, точно статичное изображение на фотоснимке, и что автомобиль наш движется вперед
