работать - это предотвратит панику, - поясняет он.
*
Начиная с полуночи немецкая авиация усиленно освещает Броды и беспрерывно бомбит их.
Кругом в ночной темноте полыхают лесные пожары. Они словно из земли рождаются после того, как пролетят самолёты.
- Фосфором для паники поливают, черти! - ругается Попель.
"Может быть, накрапывающий дождик разойдётся и затушит их", - думаю я.
Утром, в серый моросящий дождик, оставляем оборону и едем в Броды проверить, кто есть в местечке из наших. По дороге попадаются выведенные из строя автомашины и танки дивизии Мешанина. Удивляемся, как они здесь оказались.
На южной окраине Брод, у развилки дороги Тарнополь - Золочев, под домом стоит танк, вокруг которого ходит генерал. Подъехав, узнаём в нём Мешанина. "И он здесь!" - в недоумении говорю я себе. Попель о чём-то спрашивает генерала, но тот не отвечает. Лейтенант, его адъютант, говорит, что генерал никого не узнаёт, что он контужен. Во время налёта немецкой авиации на боевые порядки генерала два раза откапывали из земли.
Узнав от адъютанта, что вместе с дивизией в Броды прибыл генерал Рябышев, мы поспешили разыскать его. Он стоял с группой работников штаба у крайних домиков по Золочевской дороге.
- А по рассказам очевидцев, вы попали в плен к немцам, - подходя к нему, смеясь, говорит Попель.
Он докладывает командиру корпуса обо всём, что случилось за ночь, в частности о своём приказе дивизиям. Оказывается, выполняя этот приказ, Васильев за ночь продвинулся далеко вперёд.
- Как, Васильев наступает? - взволнованно спросил Рябышев.
- Да, наступает.
Рябышев схватился за голову. Теперь он в свою очередь информирует Попеля о том, что произошло там, где он был. А там произошло вот что.
С вечера, когда Рябышев прибыл к Мешанину, дивизия пошла в наступление на Берестечко. Мешанин уже был контужен, поэтому Рябышеву пришлось самому заняться его дивизией. Под Берестечком был получен радиоприказ фронта: "Корпусу отойти за высоты, обороняемые пехотой, в лес южнее Золочена". Не имея радиосвязи ни с одной дивизией, генерал послал свой приказ на отход связными. Дивизию Мешанина он сам вывел из боя и стал отходить с ней, преследуемый немецкой авиацией. Но самое скверное это то, что немцы, заметив отход дивизии, по пятам пошли за ней, едва сдерживаемые батальоном, оставленным в прикрытие.
- Трагедия, Николай Кириллович, вся в том, что мы привели немцев в середину боевых порядков корпуса, а дивизии Васильева даже и тыл, сказал Рябышев.
Он приказал своему оперативному отделу связаться с Впсильепым, отдать ему приказ на немедленный отход в район Золочева, а также информировать остальные дивизии о появлении немцев на их флангах.
Не успел он отдать этого приказания, как прибежал радист с радиограммой - донесением о том, что в 6 часов утра 27 июня дивизия Васильева через делегата связи получила письменный приказ Рябышева об отходе на Золочев, и о том, что она через час начнёт отход.
Рябышев вне себя от гнева. Он угрожает отдать под суд делегата связи за то, что тот опоздал с приказом. Достаётся от него штабу и начальнику связи.
В самый разгар этой "горячей драйки" прибывает бригадный комиссар, начальник политотдела фронта, и привозит письменный приказ фронта: "Отход отменить, корпусу продолжать наступление в направлении Дубно".
Трудно представить, как можно выполнить этот приказ. Немецкие танки - в середине боевого порядка корпуса, штаб разбит, связь с фронтом и дивизиями поддерживается одной рацией, - как переориентируешь на ходу дивизии! А тут ещё надо закрыть пустоту, образовавшуюся после отхода частей Мешанина, и не пустить немцев в Броды.
Хорошо ещё, что с утра начал моросить дождик и низкая облачность мешает немецкой авиации вновь появиться над нашими колоннами.
Да, положение невесёлое, но всё-таки оба они, и Рябышев и Попель, особенно оживлены и деятельны. Глядя на них, думаешь: "Да, скорее бы опять в бой!" Ведь все невзгоды боевой жизни, вся канитель маршей, перегруппировок кончатся, когда грянут первые залпы пушек. Тогда и наступает настоящая солдатская страда, то, к чему призван солдат и ради чего он переносит невзгоды.
Попель прилагает все усилия, чтобы остановить на подходе к Бродам арьергардный батальон и повернуть его обратно на вчерашние исходные позиции дивизии. Рябышев диктует приказ, чертит на картах для дивизий новые красные стрелы, шлёт связных с приказаниями.
В разгар этой работы к штабу корпуса, спустя полчаса после приезда с приказом фронта бригадного комиссара, подъезжает начальник артиллерии фронта с копией того же приказа. Выясняется, что штаб фронта, в течение всей ночи не имея связи с корпусом и не зная, где он находится, послал три экземпляра приказа по разным дорогам к Бродам. Итак, из трёх посланцев прибыло уже два. Генерал Рябышев, узнав, что это копия известного уже ему приказа, не отрывается от дела. Чтобы закрыть образовавшуюся пустоту на фронте дивизии Мешанина, туда перебрасывается правофланговый мехполк её соседа. Растрёпанные части Мешанина собираются и направляются в село Ситно по шоссе на Дубно - главное направление предстоящего наступления.
- Пока решение Рябышева сводится, как видно, к следующему: корпус посылает передовой отряд в составе танковой дивизии для захвата и удержания рубежа Иване-Пусте, Верба, Дубно до подхода остальных частей корпуса, которые должны прибыть туда завтра утром, после того как будут выведены из боя и сдадут кому-то оборону.
В передовой отряд назначается наша дивизия, так как она не связана противником и находится в направлении предстоящего наступления.
Штаб корпуса Рябышев перемещает в лес юго-западнее Ситно. Первым уходит туда батальон Т-34 полка Волкова вместе с ним самим.
С прибытием в район Ситно Попель сейчас же занялся опросом всех проезжавших по шоссе командиров, и в результате этого, пока "чухались" наши разведчики, как он выразился, были собраны данные, прояснившие обстановку в районе Дубно и Кременца.
Мы узнаём, что утром немцы взяли город Кремеиец, сёла Козин, Верба и город Дубно, причём Кременец взят с хода Каким-то отрядом, состоящим из броневиков и лёгких танков, который вот-вот будет отрезан нашей стрелковой дивизией, стоящей в лесу у села Града, западнее города. Для уточнения этих данных Попель разослал всю корпусную разведку. Войдя в соприкосновение с противником, разведка установила передний край. Нам с Кривулей удалось в селе Иващуках украсть у зазевавшихся разведчиков какой-то стрелковой дивизии пленного мотоциклиста. Они вели его в свой штаб, он пытался убежать, и мы его перехватили. Я хотел вернуть пленного пехотинцам, но Кривуля убедил меня, что. во-первых, они сами виноваты, взяли, так надо было держать - мы им не обязаны ловить: во-вторых, нам сегодня наступать, и поэтому в интересах самой же пехоты отдать нам этого пленного, хотя бы взаимообразно.
- Завтра возместим в стократ, - заявил Кривуля. Пленный оказался очень разговорчивым человеком. Он сказал, что из 12-й танковой дивизии, в составе разведки, прибыл на передний край 14-й танковой дивизии, одна из рот которой занимала село Козин. Там он заглянул в кооператив, выпил русской водки, потом пошёл не в ту сторону, заблудился и где-то за рекой встретил "русских солдат-коллег", как он выразился.
Итак, перед нами на рубеже реки Пляшувка части 14-й танковой дивизии и где-то на подходе - 12-я танковая дивизия. В 12 часов дня в штаб корпуса прибыл член Военного Совета фронта. Говорят, что после доклада Рябышева об обстановке член Военного Совета сказал:
- Почему вы вчера отступали и не выполнили приказа фронта?
Передают даже такие подробности. Рябышев, по-стариковски крякнув, спросил:
- А что это такое "отступление"? Таких боевых действий не знаю.
Попель тоже сказал, что он не имеет понятия, что это такое "отступление".
- В уставе Красной Армии такого слова нет. Мы знаем такой вид боя, как маневренная оборона. Но вчера корпус наступал.
Из разбора дела, кажется, выяснилось, что вчера вечером фронтовой делегат связи неправильно информировал командующего. Не доехав до штаба Рябышева, он увидел танки, уходившие в лес из-под бомбёжки немецкой авиации, отдельных бойцов, идущих в тыл, - экипажи погибших танков, - принял это за отход наших частей и, вернувшись, доложил, что "Рябышев отступает", в то время как корпус продвигался и вёл уже бой под Берестечком, вышел на Стырь и Пляшувку.
Теперь ясно, почему мы получили вчера вечером приказ отойти на Золочёвский оборонительный рубеж, который потом был отменён новым приказом о наступлении на Дубно.
Я слышал, что в конце разговора Попель сказал члену Военного Совета:
- Наши танки сегодня ещё раз докажут, что понятие "отступление" для них не существует. Сегодня я буду в Дубно.
- Хорошо, - сказал член Военного Совета. - Предоставляю вам возможность выполнить ваше обещание - назначаю вас начальником передового отряда.
Член Военного Совета информировал штаб корпуса о том, что главный удар Клейста направлен по району Луцк - Дубно - Ровно, что Клейст имеет около четырех тысяч танков и стремится овладеть переправами через реку Икву, а также магистралями на Ровно и Кременец. Командующий фронтом решил одновременным ударом с севера, с востока и с юга окружить и уничтожить танковую армию Клейста в районе Дубно. На отряд Попеля и возлагается задача во что бы то ни стало взять Дубно до подхода главных сил Клейста и удерживать этот рубеж, пока не подойдут главные силы
