Скачу за радугой

— Идем мы или нет? — спросила Оля.

— Куда? — открыл глаза Генка.

— Привет! — засмеялась Оля. — Картошку чистить!

...А он скакал к ней по узкой лесной дороге, комья земли летели из-под копыт коня, ветки деревьев хлестали его по лицу.

Нет! Он стоял на палубе корабля. Зеленоватые волны набегали на берег и откатывались обратно. А она, смеясь и плача, шла по мелководью навстречу и протягивала тонкие руки к алеющим на закатном солнце парусам...

— Где эта трава? — спросил вдруг Генка.

— Какая? — с недоумением смотрела на него Оля.

— Ну... эта... краситель!

— Вот! — Оля взяла со стола сухую уже траву. — Зачем она тебе?

— Нож! — потребовал Генка.

Пахомчик вытащил из кармана перочинный ножик, раскрыл, попробовал пальцем лезвие, протянул Генке.

— Порите мешки, — приказал Генка.

— Зачем? — вертел в руках ножик Пахомчик.

— Выкрасим, — нетерпеливо объяснил Генка. — Паруса будут. Алые!

— А корабль? — заволновался Шурик.

— Плот собьем, — коротко сказал Генка и, не глядя на Олю, небрежно добавил: — Они в поход, а мы что, хуже, что ли?

Пахомчик хлопнул его по плечу. Все весело зашумели. Оля молчала. Уткнулась лицом в колючую охапку травы и молчала. Только глаза блестели.

VII

— Краситель называется! — Конь пнул разбухший ком травы, валявшийся в мутной луже.

Паруса были бурые. С зелеными разводами. И ни единого алого пятнышка.

— Кипятить надо было, — вздохнул Шурик.

— Как мертвому припарки! — заявил Конь. — Бачок теперь не отмыть!

Шурик заглянул в бак для питьевой воды и поморщился. На дне и стенках расползлись похожие на ржавчину пятна. Песком придется драить.

— Сейчас мыть?

— Успеется! — отмахнулся Конь. — Пошли отсюда!

Мешки красили за сарайчиком, в котором повариха тетя Маня держала двух поросят. То ли подошло время кормежки, то ли их раздражал запах красителя, но поросята отчаянно верещали, нарушая все правила конспирации. Конь уже сходил в сарайчик и огрел одного из боровков палкой, но тот стал визжать еще громче. Приходилось срочно перебазироваться. Шурик и Конь намотали мокрую мешковину на палку и, взявшись за концы, направились к роще за гаражом. Оттуда, прячась за кустарником, растущим вдоль забора, можно было незамеченными обогнуть все лагерные постройки и выйти к реке. Скрываться, правда, сегодня не от кого. В лагере тихо и пусто. Повариха и две ее помощницы на кухне. Докторша сидит в изоляторе и вяжет кофточки. Завхоз Аркадий Семенович опять укатил на какую-то базу. Даже с дежурством в столовой им повезло: «макаронный день», картошку чистить не надо; притащили дров, повертелись для вида — и с приветом!

Шурик и Конь выбрались из кустарника и оказались за бревенчатой баней. Прямо перед ними, за редким сосняком, светлела излучина реки...

...Белоснежный трехмачтовый галеон покачивался у берега. Паруса его тяжелыми складками повисли на реях. Подул легкий бриз, паруса зашевелились и, приняв весь ветер, раздулись и затрепетали, как огромные алые цветы на стройных стеблях-мачтах...

Генка вздохнул. Приткнувшийся к мосткам кособокий плотишко с обвисшей бурой мешковиной на кривой палке ничем не напоминал прекрасный белоснежный корабль. Провозились с ним битых два часа, ободрали руки о ржавые гвозди, а еще неизвестно, выдержит ли он хотя бы трех человек.

Генка покосился на ребят. Они стояли на берегу, с опаской разглядывая это шаткое сооружение.

— Значит, так... — сказал Генка. — Я — капитан Грей, Оля — Ассоль.

— Понятно! — буркнул Тяпа.

— Что тебе понятно? — высокомерно спросил Генка.

— Ты — Грей, она — Ассоль.

— Ну и что же?

— Ничего! — с вызовом посмотрел на него Тяпа. — А я кто?

— Летика.

— Это какой еще Летика?

— Матрос, — отвернулся Генка.

— Не хочу матросом! — крикнул ему в спину Тяпа.

— А колпаки кто разбил? — напомнил ему Пахомчик.

Тяпа сник. Пахомчик по-военному вытянулся перед Генкой.

— Какие приказания, капитан?

Генка поморщил лоб, вспоминая. Потом не очень уверенно сказал:

— Корабль плывет к берегу. С музыкой.

— А где музыка? — вмешался Шурик.

— Ну, без музыки! — отмахнулся Генка. — Ассоль бежит навстречу. Толпа расступается.

— Толпы не надо! — заявил Пахомчик. — Без свидетелей обойдемся!

— Ладно. Без толпы, — согласился Генка. — Ассоль бежит навстречу, и мы встречаемся.

— Кто это «мы»? — не удержался Тяпа.

— Грей и Ассоль, — холодно ответил Генка.

— «Мы» называется!

— А может, Тяпу толпой сделать? — со спокойной угрозой предложил Пахомчик. — Пусть на бережку посидит.

— Еще чего! — взвился Тяпа.

— Тогда не вякай, — предупредил Пахомчик. — Все, капитан?

— Все, — кивнул Генка. — Свистать всех наверх!

— Есть свистать всех наверх! — козырнул Пахомчик и поскреб затылок. — Не выйдет наверх, капитан.

— Почему? — удивился Генка.

— Не вытолкать плот против течения, — объяснил Пахомчик. — Давай до поворота на веревке