— Все, опускай, — я выдохнула, ощущая тянущую боль в спине.
Медленно, крайне осторожно, он развернул меня лицом, я оказалась крепко прижатой к его груди. Серые глаза внимательно вглядывались в мои, в ожидании… чего? Горячие губы легко коснулись моих, спрашивая, пробуя… И, наконец, он поцеловал меня. Так, как целовал раньше — со всей силой горящей крови Зверя. Только на этот раз мое сердце даже не трепыхнулось. Неужели я действительно перестала на него реагировать?
В дверях раздался грохот, отчаянная ругань, в зал въехала огромная пушистая ель, следом вкатился Линноэль, выдирая иголки из штанов.
— Рин! Ты просила дерево — получи! Куда ставить?
— Вон в тот угол, возле сцены, — я нырнула в коробки. — Веньке скажи — пусть сам украшает дерево, я туда не полезу.
В зал ворвалась стайка молодежи, с охапками еловых веток, цветных лент и веселым смехом. Нирт едва слышно зарычал. Хм, чего это он?
— Гленн решил не доверять мне ничего, — я хихикнула. — Пошли, хоть прогуляемся.
Да, подаренный Ларом плащ совершенно замечательный. Я радостно куталась в капюшон, оставив снаружи только нос. Нирт невозмутимо шагал рядом, аккуратно подхватывая меня, каждый раз, как моя нога проваливалась в невидимую под снегом ямку. Он молчал, а меня мучил один вопрос, про который я все время забывала.
— Нирт?
— М-м-м?
— Скажи, а ты по-прежнему чувствуешь запахи? Я имею в виду — легко чуешь след?
— Да. Иногда даже сильнее, чем хотел бы.
— А слух?
— Все в порядке. Почему ты спрашиваешь?
— Просто мне кажется, что я теряю нюх. Раньше я запах чувствовала лучше, а теперь мне для этого приходится утыкаться носом.
— Утыкаться куда? — подозрительный прищур глаз.
— В мех.
— Может, ты еще недостаточно пришла в себя?
Я пожала плечами, оставляя его во дворе, непривычно чужого и холодного. Чего мне сейчас действительно хотелось, так это расправить крылья и подняться высоко-высоко. Спина вроде немного зажила. Рискнуть? Глубоко вдохнув морозный воздух, потянуться навстречу ветру всем закованным в чешуйчатую броню серебряным телом, расправить дрожащие крылья и взвиться стрелой в небо, задыхаясь от переполняющей меня радости.
Рванулась вверх, распарывая звенящий воздух, вихрем ворвалась в засыпанный снегом лес; хрупкие вихри снега ссыпались с верхушек потревоженных деревьев, искристые снежинки закружились белым сверкающим следом. Счастливым задыхающимся смехом я встретила несущуюся прямо на меня стаю острых снежинок. Пришлось напрячься, смахивая выступившие от холода колючие слезы. Где-то внизу мелькнула темная крылатая тень. И ведь не требует, не приказывает спуститься — просто ждет меня.
Видимо, предел моей выносливости все же был — сорвалась вниз, падая с размаху в глубокий и пушистый снег. Повезло приземлиться на живот, а то бы опять спину рассадила. Да и полный рот снега набилось. Смеясь, смотрю в эти серые глаза, а сердце замирает в сладком предвкушении.
— Вот теперь никто не помешает, — впиваюсь в его губы, едва соображая, что делаю.
Меня с энтузиазмом обняли, не давая даже пошевелиться.
— Вон они, я их вижу! — шум скрытно пробирающегося к водопою стада слонов.
— Убью, — прорычала я, прерывая такое приятное занятие. Меня поддержали тяжелым вздохом.
Пришлось вставать, отряхиваться и встречать взволнованную делегацию с Лидией во главе.
— Ты в порядке? Я увидела, как ты упала!
— Все нормально Лидия, просто сил не рассчитала.
— Ага, так я и поверила! Ну-ка марш в комнату! — Сзади развернулись, скрывая меня полы плаща, как крылья. — ОБА!
Пришлось подчиниться, тем более что спина немилосердно ныла, отвыкнув от нагрузки. Нирт по- прежнему невозмутимо шагал рядом, как будто ничего особенного не произошло.
— Риена, ты хоть немного соображай, что делаешь! — шипение раскаленной сковородки по имени Лидия. — Ты же могла разбиться!
— Все в полном порядке! Хватит! Мне нужно поговорить с Вениамином, — войдя в ратушу, я рванула в кабинет.
Веньки там, конечно, не было — он ель украшал. Да мне и нужен был не он, а только его книги. Перерыв кучку свитков и книжек, наконец, нашла нужное. О да! Праздник будет замечательным! И в этот раз я получу то, чего хочу.
Лидия силком протащила меня в комнату, заставив продемонстрировать спину. Новых ссадин не появилось, да и старые шрамы уже затянулись плотной розовой кожицей.
— Что ты вытворяешь, хотела бы я знать!
— А что?
Вампирша подавилась возмущением.
— Меня удивляет твоя одержимая беззаботность. Как будто пытаешься все успеть сегодня, а завтра в бой.
— Идущие на смерть приветствуют тебя! — я отсалютовала куриной ножкой, в которую тут же вонзила зубы. — Мне надоело, что он все время отмалчивается. Знаешь, Лидия, когда от души и так дырка, любой бой может оказаться последним.
— Риена! — вампирша в ужасе отшатнулась. — Ты… Боги!
— Не смей разболтать! И так нянек хватает. Лучше давай быстренько упакуем подарки, пока никто не пришел. Кстати, где моя тетрадка? Серая такая?
— Риена, я просто поражаюсь такой беспечности!
— Лидия! Я, по-моему, четко выразилась? — у меня аж кровь вскипела от злости.
— Прости, — выдохнула женщина, принимаясь за распутывание цепочек. Я все-таки решила раздарить их девушкам. — Когда ты собираешься сказать Лару?
— Что сказать?
— Что ты выбрала Нирта!
— С чего ты взяла? Я просто собираюсь выяснить все до конца, пока у меня еще есть такая возможность!
— Кто еще в курсе о твоей душе? Лару сказала?
— Думаю, он и так знает, — я отмахнулась. — Он всегда знает, хотя я и не представляю откуда.
— Гленн планирует завтра устроить вечер Зимнего Солнцеворота?
— Ага. Интересно, что он придумал.
— Хочешь посмотреть на их лица, когда они подарки получат? — хихикнула женщина.
— Обязательно. Только заберусь на второй этаж, чтоб под руку не попасться!
— Риена! Что ты натворила?
— Вообще-то просто замаскировала запахом легкого вина бочку гномьего самогона. Да и кое-чего по мелочи.
— Ох, Риена, — вампирша сползла по стене, задыхаясь от смеха.
— А чего Риена? Я хочу повеселиться. Чтоб детям рассказать стыдно, а вспомнить — приятно.
Запихнув в сумку тетрадь и свертки с подарками, рассовала по карманам стянутые у мага порошки. Записанные на бумажку заклинания отправились в самое надежное место — декольте. Из обнов я выбрала черные обтягивающие брюки и белоснежную шелковую блузку. Поверх этого натянула тонкий колет, сшитый специально для меня, а значит обязанный прикрывать ноги почти до колен. Да и расшит он был празднично — яркими голубыми снежинками. Из украшений я вытащила так понравившийся перстенек с изумрудом. Вот теперь полный порядок. Можно идти хулиганить.
