? Самый он и есть, путь, ? подтвердил я курс езды. ? О чем и говорил.
Разговор стихает. Слышно лишь недовольное фырканье лошадей да хруст прибиваемой копытами полыни.
Тропа от подножья, круто забирает вверх. Быстро подняться по ней не получится.
? Коняг в повод, ? приказал я, тяжело спрыгивая на землю.
Бюдд не торопится спешиваться. Видно решил тяготы подъема возложить на своего гнедого.
? Слазь, ? командую Бюдду и так что бы меня слышали предупреждаю. ? Лошадок поберегите!!! Тут барышников нет, а ашвины новых не продадут, ? и прошу джандара. ? Отошли человека помочь жрице. Скажешь абхае, я послал.
Форэ отправился сам.
Мелкий камень едет под ногами. Пыль поднимается выше голов. Дышать нечем. Едкий пот заливает и слепит глаза. Стекая, оставляет на лицах грязные потеки. Но выбора нет. Идешь и идешь. Что бы было легче, ищешь взглядом какой ориентир. Бурый камень, чахлый куст, перо птицы на колючке… Так и топаешь, скрашивая нудность, тяжесть и однообразие подъема маленькими победами в продвижении. Пять шагов… Восемь… Три…
С вершины край еще тоскливей, чем внизу. Глядеть не на что. Плоско, уныло и пусто.
Жду, пока поднимутся жрица и Форэ. Плакальщица шагает почти самостоятельно. Судя по вялому морганию и широким зрачкам ей дали выпить, зеленки'. Почему, зеленки'? Цвет губ и слюней, стекающих с уголков рта на подбородок соответствующий.
Поднявшись последним, Форэ показывает назад. Там, откуда пришли, у горизонта, пока ничего нет. Но джандар как и я чувствует, вот-вот появятся черные движущие точки всадников.
? Сюда не пойдут, ? киваю ему.
Он соглашается.
Ползем по тропе. Именно ползем, сбавляя и сбавляя шаг.
В голове колонны оживление. Впереди открывается картина настолько радостная и долгожданная ни дать ни взять, рай! Внизу лесок, озеро, второе, травушка в пояс.
Спускаться нисколько не легче. Ноги разъезжаются, упираешься, сзади на тебя надвигается и толкает корпус лошади. Опять пыль, пот и жажда, наверное, навсегда обезводившая организм.
Переход закончился благополучно. Лошадки ноги не переломали, седоки шеи не свернули.
? Слава небесам! ? Ла Брен, не таясь, под завистливые взгляды окружающих, допивает припрятанную воду.
? Небеса причем? Мне слава! ? поправляю его. ? Забираем левей, к дальнему, озеру.
? В ближнем что? Воды мало? ? делает мне замечание таскар. Лицо довольное, вроде винца пригубил.
? Соленое, ? снисхожу я до объяснений. ? Берег голый.
По высокой траве от нас наперегонки бросаются бежать пара страусов. Огромные птицы, высоко задирая ноги, несутся со скоростью хорошего скакуна.
? Это кто? ? растерялся Метт. Браконьер смотрит во все глаза, нащупывая арбалет, подаренный ему Иеффом.
? Цыплята здешние, ? отвечаю я. ? Видишь, взлететь не могут.
? Не чего себе цыплята! У меня кобыла меньше! ? продолжал изумляться Метт.
? Это же какая несушка так расшаперилась? ? вздохнул Иефф, почесав затылок.
? Вы еще петуха не видели, ? поддержал шутку Гиш.
? Га-га-га! ? покатилось по рядам. Смеялись даже те, кто не слышал о чем речь. Дело обычное когда нервы и силы на пределе.
Вода, еда и несколько часов покоя вот что нужно человеку на войне. Не хитрый набор радостей, о которых будешь вспоминать и которые будешь желать, когда польется кровь.
? Сильно не заголяйтесь, ? предупреждаю я собравшихся лезть в озеро.
? Это почему? ? останавливается Бюдд.
? Сомик, ? и показываю ему величину рыбы. Половину мизинца.
? Что сомик? ? не улавливает повода для осторожности малагарец.
? Крохотный такой сомик. Кандиру. Имеет привычку забираться в уретру.
? Куда забираться?
? В детородный орган.
? Как забираться?
? Как таракашка в щель. Потом только вырезать. По самый пупок.
Бюдд стоит, раскрыв рот.
? Может того… Перетянуть? ? хохочут за его спиной.
Малагарец подтянул штаны с бедер к подмышкам.
? И задницу заткнуть на всякий случай, ? Гиш сорвав травы, скручивает стебли в тугой пучок.
? Бабенок наших надо предупредить! Чем потом выуживать сомика? ? проявил заботу Иефф и сделал несколько не рыболовных, туда-сюда, движений.
Хохоту еще больше.
Сержант и кузен обреченно отмахивается рукой.
После купания и обеда из изумительной оленины раздобытой и зажаренной пикарами, безмятежно дремлю в теньке орешника. Надоедливые мухи липнут к обнаженным рукам, лезут в нос, в глаза, настырно зудят под ухом. Покойно так, что лень от них проклятых отмахнуться.
Неподалеку кто-то травит байку Волчатам.
?…А еще у мейских горцев, тех что на Закатной стороне Фрумма обитают, есть берсеркеры. Первостатейные драчуны и рубаки. Таких нигде в мире не сыщешь. Перед боем принеприменно напиваются в стельку, так что еле на ногах стоят…
? Как же они бьются, если на ногах не стоят?
? Не перебивай, а слушай. Так вот напьются, разденутся догола, грязью вымажутся…
? Грязью? ? сомневаются в правдивости рассказчика.
? Грязью. А елду и мошонку гашенной известкой обсыпают, чтоб значит, виднее было.
? Во, вояки!
? Это что! Собственным говном пишут на груди, нам все по херу! и прут как оглашенные.
? Да, не бреши ты! ? прикрикивает Линье на рассказчика, но болобол не унимается.
? Им то по херу, а другим каково с говнюками биться. Все от них врассыпную.
Волчата хохочут. Рассказчик, видя такое одобрение, добавляет подробностей.
? А самые злодеи наберут говна в рот, да как плюнут…
Тут уж и Линье не удержался, рассмеялся.
? Ох, брехло! ? сквозь смех укоряет он сочинителя.
? Я и брехло?! Сам расскажи, да не сбреши!
? Про что рассказать-то? ? неохотно отзывается мечник.
? Про что, про что? Хотя бы про вашего капитана, как он вернулся домой с Жаохимской компании.
? Тьфу, нашел какое непотребство вспомнить! ? отмахнулся Линье.
Народ вокруг сразу оживился и потребовал повествования. Про пьянство, блядство и лошадей темы всегда на привале популярные.
? Рассказывай-рассказывай! Не стесняйся! ? подзадорил недавний рассказчик.
? Ладно, ? с неохотой согласился Линье. ? Все здесь парни взрослые, девок щупали…
? Щупали, щупали и не только…
Рассказ Линье бесхитростен, не столь живописен как о берсеркерах и не долг. Вернулся капитан с войны, а ему и давай сердобольные люди рассказывать, как его жена ждала-дожидалася. А как ждала? Чужие мужики в супружеской спальне не переводились. То по одному, а то по два сразу. Бывало и трое задерживались. Некоторые о квинтете упоминали. Капитан к ней с обидой. Как же ты, такая-рассекая, честь фамильную блюла? А она ему, у тебя всей заботы честь! На войну ушел, меня бросил. Сиди у окна как дурында последняя, дожидайся…
