? В ловушку угодила, ? коротко объясняет Иллири.
Жрица сидит на земле. Одна нога подогнута, другая почти по колено в узкой яме. Она пытается держать ногу на весу.
? Дай погляжу, ? вызываюсь я и сую повод абхае.
? Сами справимся, ? не пропускает меня Иллири.
С трудом верю, что ей восемнадцать. Выглядит старше. Замечаю шрам, спускающийся по шее от уха к ключице. Мы так ни разу и не поговорили о том бое. Ни наскоро, ни обстоятельно. Может и правильно сделали…
? Сами-сами, ? протискиваюсь я.
Завидев меня, Плакальщица делает попытку вытянуть ногу из ловушки. Движение на силу не приносит освобождения.
Ловушка проста и действенна. Вырыта яма, на дне которой мелкие наконечники стрел. По краям ямы подобие венца из таких же наконечников направленных книзу. Наступаешь, проваливаешься, ранишь ступню снизу. Вытаскиваешь ногу, ранишь ступню сверху.
Жрица не старше Иллири. В уголках карих глаз влага спрятанных слез. Мое желание ругаться проходит. Дитё! Понабрали тинэйджерок!
Без слов забираю у жрицы дюсак. Ни чего себе железяка! Лом перерубишь, не зазубрится!
? Так не вытащишь. Наступай и терпи, ? поясняю я ей.
Та стискивает зубы и наступает.
? Сильней, ? командую я и надавливаю на колено жрицы. Она терпит. Уголки губ дрожат от нарастающей боли. Выдох переходит в стон. Настоящая слезинка, накрывает слезинку татуированную.
Разламывая верхний венец, выговариваю абхаи.
? Кто разрешил покидать строй? И для чего? Что вы тут не видели?
Краем глаза глянул на идола. Понятно. Изваяние изображало беременную с символом плодородия, четырьмя ромбами заключенными в ромб, на брюхе. Не уж-то Великая Матерь Кабира?
Ловушка подается, не знавши не своротишь, освобождаю Плакальщице ногу. Салема стягивает с раненой наполненный кровью сапог.
? Наконечники ржавые. Промыть хорошенько надо, ? смотрю я на глубокие множественные раны.
? Нечем, ? вздыхает лекарка.
? Нечем?.. ? вскипает утихшая злость.
Подымаюсь и поворачиваюсь к Иллири.
? Не вздумай!
Абхая глядит отстраненно, с деланным непониманием. Ну-ну, голубушка! Со мной фокус не пройдет!
? Taat…, ? шиплю ей.
У жрицы эмоций, что у снеговика на мороз.
? Мочой промойте, если нечем, ? еще больше злюсь я и чуть не брызгаю слюной. ? Хотите, их позову? ? киваю головой в сторону проезжающего отряда.
? Справимся, ? тихо произносит Альфи и улыбочку мне в подарок.
Разулыбалась тут. Не в мыльне поди улябняки дарить друг дружке.
Лихо, по-ковбойски, не опираясь о стремя, впрыгиваю в седло и догоняю начало колонны.
? Чего за посиделки? ? Иефф по-прежнему наблюдает за жрицами.
? Стоя не умеют. Не научились. Мечами пластаться запросто. А на такую малость не способны!
Он плохо слушал потому и не понял.
? Пялься-пялься, ? выговариваю остатки злости. ? Может обтрухаешься.
Это он услышал.
? Староват, до такого дойти.
Движемся дальше. Нудная езда вызывает зевоту. Многие начинают клевать носом. Бюдд откровенно прихрапывает и плямкает отвисшей губой. Сбить сонливость можно только движением. Ускоряем ход, проходя часть пути хлынцой**. Тряско, но все лучше чем пускать слюни в бороду.
Воздух наполняется сыростью. Сильней пахнет полынью. Дождя не пролилось ни капли. Даже тумана не упало. Покружили в воздухе бесформенные легкие мутности и исчезли.
Скала стала явственней. Её черный контур напоминал монаха в скособоченном остроконечном капюшоне из под которого торчит облупленный от загара нос.
? Давно хочу спросить… ? начинает исподволь Ла Брен. Таскар приободрился. Не столько от езды, сколько от того, что отхлебал из припрятанной фляжки добрую пинту воды.
? Даю только биографические справки, ? заведомо суживаю круг его расспросов. Если начнет выпытывать про ашвинов, напрасно потеряет время. Быть энциклопедистом ему не обязательно.
? Что у тебя с ней? ? звучит неожиданный вопрос.
? С кем? ? уточняю я.
Первая мысль об Альфи. Воспитанница ордена не упускает любой возможности перекинуться со мной словцом или обменяться приветственным жестом.
? С бандершей ихней, ? обозвал Ла Брен абхаю.
? Сам спросить не можешь?
? Спросишь?? Язык вырвет, ? пошутил таскар. Он прав. Могла.
? Если скажу, уши отрежет, ? шучу я и оглядываюсь.
На глаза как специально Альфи и попадается. По-моему я все время в поле её наблюдений. Ангел- хранитель? Вид больно не праведный.
Воспоминание о мыльне и райском изобилии воды, отзывается болью в пересохшем горле. Отстегиваю фляжку и выцеживаю маленький-маленький глоток. Вода не пьется, размазывается последней каплей по языку и небу.
? На что вас купили? ? уже я выпытываю у Ла Брена. ? Помнится, вы категорически отказывались ехать в земли ашвинов под каким-либо предлогом и за любые суммы.
? Грешен, ? судя по голосу посыпать голову пеплом Ла Брен не собирался.
? Мертвые вопиют? ? в воздухе черчу рукой крест. Дескать, сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ невинных погубил*.
? И это… и остальное. Понемножку набралось.
? Сомневаюсь, что посулы отпущения грехов вызвали пламенный порыв искупления.
? Обижаете. Лично пфальцграф Лисси пообещал мне марку** в пожизненный лен.
? Поближе к Каргу? Будете соседом Форэ? Вы к нему, он к вам.
Ла Брен покачал головой. От такого соседства путного не получится.
? У самого Разлома. Что бы значит и носа не высовывал.
? Далековато, ? посочувствовал я таскару.
? Ссылка, ? посмеялся Ла Брен над своей будущностью.
? И вы согласились?
? Когда чернильницу с пером подает человек в красном балахоне**, а вместо стола не просохшая от крови упрямцев чурка, трудно проявлять несговорчивость.
? И не разумно.
? И не разумно.
? За сопками что? ? подключается к разговору Иефф, сделавшему инспекционную ходку в хвост колонны и обратно. На жриц пялился инспектор хренов!
? Вода, ? отвечаю я односложно.
Одного слова достаточно ободрится людей.
? Маяться, да маяться, ? сокрушается Ла Брен не скорой встречи с изобилием Аш-два-О.
Я кликнул Тима, бывшего из Волчат ближе всех.
? Встань-ка в седло, посмотри Усы.
? На что похоже? ? спрашивает тот, балансируя в такт лошадиному шагу.
? На усы и похоже. Под носом у скалы-монаха.
? Там начинаются! ? сообразил Тим, указав рукой вправо от скалы.
