Интернетом, если тебе нужно.
Кстати, в свою речь она иногда добавляла фразы на русском языке, конечно, с сильным акцентом. Во всяком случае, она знала русский язык гораздо лучше всех американцев, которых я видел до этого. Объяснение этому я получил довольно быстро: оказывается, она вместе с мужем усыновила двух детей — мальчика и девочку — из детдома в Казахстане и решила выучить русский язык на базовом уровне.
Другие водители, случалось, спрашивали в шутку, когда подвозили меня: «Надеюсь, ты меня не убьешь и не ограбишь». Я точно так же шутливо отвечал: «Хм… постараюсь». Эта женщина тоже спросила:
— Надеюсь, ты не причинишь вреда мне и моим детям? — причем сказано это было с абсолютно серьезным выражением лица, так что я сразу же заверил, что ничего подобного делать не собираюсь.
Через двадцать минут, проехав немного по хайвею, мы свернули на тихую улицу типичного американского пригорода и доехали до небольшого дома. Два этажа: на нижнем — гостиная, кухня, прачечная (небольшая комната со стиральной машиной и устройством для сушки белья), на верхнем — спальни и ванная. Позади дома находился небольшой дворик с бассейном и парочкой столов для обеда на свежем воздухе. В общем, это был обычный дом, в котором живут представители американского среднего класса: муж с женой, имеющие хорошую работу и воспитывающие нескольких детей. В России в таком доме мог бы жить новый русский средней руки — не олигарх, но просто преуспевающий бизнесмен.
Мишель (так звали женщину) и её муж Марис — оба невысокого роста с ярко выраженной латиноамериканской внешностью — оказали самый гостеприимный прием, с которым мне только доводилось сталкиваться в Америке. Я принял душ, отправил пару писем по Интернету и поужинал вместе с ними и их детьми.
Как выяснилось, оба были глубоко верующими христианами. Причем теми христианами, для которых учение Христа — не просто пустой звук или бессмысленное заклинание, которое нужно повторять каждую неделю в церкви, а прямое руководство к действию. Наверно, поэтому мне — человеку совершенно для них чужому — они решили помочь, как могли. Кроме того, как я уже сказал, они усыновили мальчика и девочку из детского дома в Павлодаре (Казахстан), при том что у них уже было двое детей. Мальчик из Казахстана оказался тихим неразговорчивым ребенком лет шести, который уже подзабыл немного русский и вообще не очень-то стремился к общению.
Я немного поболтал с Мишель, пока она готовила ужин. У неё было весьма критическое отношение к Америке. Она сказала, что, несмотря на более высокий уровень жизни, люди здесь гораздо черствее, чем в бедных странах:
— Когда мы усыновляли детей, нам пришлось посетить Казахстан. Как мне показалось, там отношения между людьми гораздо лучше и проще. Многие живут поблизости, помогают друг другу, их дети играют вместе. В Америке такого нет.
— Не знаю, не знаю, по-моему, количество хороших и плохих людей одинаково в любой стране, — возразил я. — Если исходить из моего опыта. И здесь в Америке, и в России сотня машин пронесется мимо, но одна рано или поздно обязательно остановится. На первый взгляд может показаться, что люди в бедных странах живут дружно. На самом деле, и там хватает равнодушия друг к другу.
Мишель согласилась и вспомнила, как в Павлодаре на улице с каким-то человеком случилось несчастье, он упал и поранился, но никто из прохожих не остановился и не помог ему.
В это время по телевизору, который был включен на новостном американском канале CNN, показали пойманного в Беслане террориста. Мишель спросила:
— Как думаешь, что с ним сделают?
— Наверно, он получит пожизненный срок. Ведь в России смертная казнь не применяется.
— Правда, не применяется? — Мишель была удивлена. — Ты знаешь, для меня это странно, потому что у нас смертная казнь еще в ходу — например, здесь в Калифорнии. Вообще-то я против смертной казни, но когда я слышу такое, — она кивнула на экран, — я на время становлюсь её сторонницей. Когда захватывают в заложники людей, когда погибают дети — что может быть ужаснее!
Кстати, бесланские события привлекли большое внимание в Америке. Пока я находился в Сан- Франциско, кроме Интернета хорошим источником информации для меня служила местная газета. В «San Francisco Chronicle» каждый день, пока террористы удерживали заложников, появлялась статья о ходе событий — иногда даже на первой странице. Впоследствии некоторые американцы, узнав, что я из России, вспоминали об этом и выражали сочувствие.
Я провел в этом доме весь вечер, поужинал и переночевал, а на следующее утро Марис отвез меня в Сан-Хосе на автобусную станцию. Ближайший автобус в Лос-Анджелес отправлялся только днем, так что, купив билет, он отвез меня обратно домой, а к 10 часам утра я вместе с ним поехал в школу, которую посещал их сын Энтони.
В Америке, оказывается, очень распространена система домашнего образования. Марис и Мишель были как раз её приверженцами. Их дети, в основном, занимались дома по книгам под контролем кого-то из родителей.
Но каждую неделю по вторникам и четвергам они посещали школу, и здесь преподаватели вели обычные занятия и давали детям задания на остальную неделю. Марис был приглашен на урок, чтобы помочь учителю, рассказать что-то о себе, своей работе — это обычная практика в США. Помощь его так и не понадобилась, но зато мне удалось поехать с ним и посмотреть, как проходит урок в американской школе.
Школа — несколько корпусов в один-два этажа — располагалась в самом пригороде, в тихом, спокойном месте, окруженном со всех сторон небольшой лесопарковой зоной. В просторном классе набралось пятнадцать человек, мальчики и девочки, десяти-двенадцати лет (4-й и 5-й год обучения). Я полагал, насмотревшись голливудских фильмов, что во всех школах США есть индивидуальные парты, рассчитанные на одного человека. Но в последние годы многие школы из экономии перешли на более дешевые столы — как в этом классе, где за длинными партами сидели по 3 ученика.
Я попал на урок географии. Мы с Марисом стояли в сторонке, а учительница за один урок давала общее представление об устройстве мира: о том, что Земля делится на полушария, на ней есть континенты и океаны. Также она вкратце рассказала об устройстве стран на примере США: town (маленький город или поселок), city (большой город), county (округ), state (штат), country (страна). Причем, каждый шаг она сопровождала вопросами:
— Итак, следующая ступень — штаты. Наша страна состоит из штатов. В каком штате мы находимся?
Большинство детей тянут руки.
— Крис, — спрашивает учительница.
— Калифорния.
— Правильно!
И далее в том же духе. Конечно, ничего нового я на этом уроке не узнал, но зато на всю жизнь запомнил территориально-административное устройство США. Рассчитан урок был все-таки на детей, поэтому учительница постоянно закрепляла информацию путем повторов или каверзных вопросов. Или старалась развить, что называется, абстрактное мышление учеников: «Итак, Атлантический океан лежит к востоку от Америки. А в каком направлении он находится от Европы?».
Очевидно, это был первый урок географии для учеников. И все же мне показалось, что наших школьников нагружают значительно больше. Впрочем, на том уроке ставилась цель дать только общее представление об устройстве планеты: что такое континенты, океаны и где они расположены. С этой целью учитель вполне справился, так что дети, я думаю, навсегда запомнили, какими океаны разделяют Америку и Европу и каково устройство их страны.
После посещения школы мы вновь поехали в центр Сан-Хосе. Марис оставил меня у автобусной станции, а сам поехал на работу, в местную компьютерную компанию. Я, сдав рюкзак в камеру хранения, пошел немного прогуляться по городу.
Сан-Хосе с пригородами, тоже принадлежавший Мексике до войны с США 1846-48 годов (как и вся Калифорния), — это и есть знаменитая на весь мир «Силикон-Вэлли» (Silicon Valley), которую в России ошибочно переводят как «Силиконовая долина». На самом деле английское слово «silicon» переводится как «кремний». Именно кремниевые интегральные схемы используются в микроэлектронике, которая является одной из специализаций Сан-Хосе. Вообще, это город высоких технологий. Здешнее население в числе
