человеческому познанию положены те или иные пределы, что то или иное не может быть познано, поскольку человек всегда наталкивается на те или иные границы познания. И, значит, кто-нибудь, если он не совсем отказывается от сверхчувственного, духовного мира, возможно, скажет: оставим этот духовный мир в покое, ибо человек, будучи по природе таковым, каков он есть, может проникнуть лишь в физический мир или в лучшем случае лишь составить себе в границах своего разума представление о том, что, согласно гипотезам и т. п., находится за этим физическим миром. Другой, глядящий несколько глубже, возможно, скажет: сверхчувственный мир вообще не имеет к нам никакого отношения. Духовная наука не придерживается подобных воззрений, но говорит, что содержание мира бесконечно, а содержание человеческого познания зависит от соответствующих органов. Человеку никогда не был бы доступен полный красок и света мир, если бы у него не было глаз; человек никогда бы не услышал бы пронизывающих мир звуков, если бы у него не было ушей. С каждым новым органом, с каждой возможностью нового восприятия открывается новая грань, новая область мира. И духовная наука придерживается убеждения, что границы человеческого познания могут быть лишь условными, что они могут быть раздвинуты, что в нашей душе скрыты способности, которые мы можем из нее извлечь; и как для прооперированного слепорожденного из тьмы и мрака вдруг рождаются свет и цвета, так и для тех, кто развил в себе скрытые духовно-душевные способности, из мира, который прежде был только таким, каким воспринимали его внешние чувства, родится то духовное начало, которое всегда вокруг нас и которое мы не можем познать без духовного органа. Духовная наука, или теософия, не говорит о тех или иных границах познания, но спрашивает: как нам преобразить самих себя для того, чтобы все глубже проникать в этот мир, чтобы извлекать из этого мира всеобъемлющие переживания? И все вновь духовная наука должна указывать на то великое событие, благодаря которому человек становится исследователем духа, чтобы, подобно исследователю физического мира, изучающему его с помощью микроскопа, заглядывать в мир духовный. И, безусловно, в отношении духовного мира справедливы слова Гете:
У исследователя духа нет никаких внешних, состоящих из линз или иных частей инструментов. Он должен превратить в инструмент свою душу; тогда на высшей ступени он переживет великое мгновение пробуждения своей души, тогда он, подобно прооперированному слепому, который может всматриваться в мир физический, сможет всматриваться в мир духовный, который прежде не воспринимал. Уже не раз подчеркивалось, что не обязательно становиться исследователем духа, чтобы признать сегодня то, что несет миру пробужденный; ведь когда сообщаются результаты духовного исследования, каждому достаточно лишь непредвзятого чувства истины, обычной логики, чтобы признать то, что сообщил исследователь духа. Для исследования необходим открытый взор ясновидящего — для признания сообщений необходимы здоровое чувство истины, естественное, непредвзятое, не искаженное никаким предубеждением чувство, естественная разумность. Стало быть, учение о душе, наблюдение над душой мы будем понимать в смысле этой духовной науки, рассуждая в дальнейшем о некоторых интересующих человека свойствах этой души. Так же как кислород, водород и другие химические элементы может исследовать лишь тот, кто развил в себе способности к «тому, так и душевную жизнь может наблюдать лишь тот, чье духовное зрение открыто. Чтобы исследовать душу, необходимо, так сказать, быть в состоянии устанавливать наблюдение над душевной субстанцией. А поскольку здесь мы будем рассматривать душу, разумеется, не как нечто туманное и неопределенное, в чем роятся чувства, мысли и волевые импульсы, то нам надо еще раз вкратце вспомнить, о чем говорилось в предыдущих докладах на эту же тему.
Человек, как мы его рассматриваем, представляет собой гораздо более сложное существо, чем полагает внешняя наука. То, что известно о человеке по данным внешнего физического наблюдения, для духовной науки является лишь одной частью человеческого существа: внешним физическим телом, которое у человека однородно со всем минеральным, что его окружает. Здесь господствуют те же самые законы, действуют те же самые субстанции, что и во внешнем, минерально-физическом мире. Но, выходя за пределы минерально-физического, наша духовная наука не только посредством логических заключений, но и посредством наблюдений выделяет второй член человеческого существа: то, что мы называем эфирным, или жизненным телом. Сегодня мы можем указать на это членение человеческой природы лишь вкратце, поскольку наша задача сегодня будет совершенно иной; нам надо лишь исходить из знания об этом членении человеческой природы. Эфирное, или жизненное тело человека неоднородно со всем физически-минеральным в его окружении, но однородно со всем тем, что живет. Я уже говорил: тот, кто стал исследователем духа, кто превратил свою душу в инструмент познания духовного мира, познает это эфирное, или жизненное тело, непосредственно наблюдая его. Но и непредвзятое чувство истины, если оно не искажено современными предрассудками, способно признать существование этого эфирного, или жизненного тела. Возьмем физическое тело: оно живет по тем же самым физическим и химическим законам, что и внешний физически-минеральный мир. Когда проявляются эти физические законы? Они проявляются, когда человек предстает перед нами, уже лишенный жизни, в виде мертвого тела. Когда человек уже прошел через врата смерти, мы видим, какие законы свойственны физическому телу. Это те же самые законы, которые разлагают тело, которые правят телом совершенно иным образом, чем они правят им между рождением и смертью человека. Физическое тело человека всегда подчинено этим же законам. А то, что оно им не следует между рождением и смертью всецело, происходит потому, что в этом человеческом физическом теле ведет борьбу против распада физического тела именно эфирное, или жизненное тело.
Далее, мы различаем третий член человеческого существа: носителя радости и страдания, удовольствия и боли, влечений, желаний и страстей — всего того, что мы, в сущности, уже обозначили как душевное начало: но именно носителя, а не само это душевное начало. Человек разделяет его со всеми существами, которые обладают определенной формой сознания: с животными. Этот третий член человеческого существа мы называем астральным телом, или телом сознания. Этим и исчерпывается то, что называется телесностью человека. Эта телесность человека состоит из трех членов: физического тела, эфирного, или жизненного тела и астрального тела, или тела сознания. В пределах этих трех тел мы познаем в человеке то, благодаря чему он является венцом земного творения и что он не делит ни с чем другим. Уже не раз указывалось, что наш язык одним небольшим словом выражает ту внутреннюю суть человека, благодаря которой он и является венцом земного творения. Букет цветов каждый может назвать букетом цветов, часы каждый может назвать часами, парту каждый может назвать партой, стул каждый может назвать стулом, пламя каждый может назвать пламенем. Но есть одно слово, которое, будучи именем, никогда не достигнет нашего слуха, если обозначает нас самих, которое, будучи именем, должно исходить из нашего собственного внутреннего существа, если указывает на нас самих. Это то, что мы выражаем коротким словом «Я». Подумайте, услышите ли Вы со стороны слово «Я», если обозначаете им самих себя. Если Вы захотите назвать себя Я, то должны сами произнести это слово, обозначая им свою глубочайшую сущность. Поэтому великие религии и мировоззрения всегда видели в этом слове «невыразимое имя» того, что не может быть названо именно со стороны, извне, и это имя — Я - ставит нас перед той глубочайшей сущностью человека, которую можно назвать его божественным членом. Тем самым мы отнюдь не приравниваем человека к Богу. Как взятую из океана каплю мы не приравниваем к океану, говоря, что она состоит из той же субстанции, что и весь океан; так и Я мы не приравниваем к Богу, говоря, что оно состоит из тех же субстанции и сущности, которыми Божество наполняет и пронизывает мир.
Благодаря этой своей неотъемлемой внутренней сущности человек включен в мир как явление, которое духовная наука рассматривает в полном смысле серьезно в качестве реального. Это явление, обозначение которого так завораживает современных людей, но которое по отношению к человеку серьезно и честно рассматривается лишь духовной наукой, мы обозначаем словом «развитие». Сколь завораживающе действует это слово на современного человека, когда он говорит о низших организмах,
