– Господин, у меня предчувствия, – сообщил он, понизив голос. – У меня, вашего преданного раба, очень, очень неприятные предчувствия!
– Какие?
– У меня предчувствия, что все, что они рассказали и все, еще расскажут – правда. Что этот человек и впрямь король-демон!
– И что?
– Господин, от демонов надо держаться как можно дальше! Это все знают. Поэтому мы с тобой, господин, сейчас с достоинством отойдем за угол, а уж там, когда нас никто не увидит, помчимся со всех ног и не остановимся, пока между нами и этим демоном в человеческом обличье не окажется как можно больше…
– Но, Басиянда, мы же не можем…
– Можем, – твердо сказал раб. – Еще как можем!
Дарин посмотрел сначала на него, потом на человека, сидевшего поодаль и вполголоса выругался.
– Волшебные заклинания! – благоговейно произнес Дюф.
– Заклинания, ага! Еще и не это сейчас услышите! Когда вы сказали мне, что пришли из Волшебных земель, я и не подумал, что ваш господин, стало быть, тоже оттуда! А это значит, что он никак не может быть человеком! Блин, ну почему иногда самые простые вещи не приходят в голову?!
Он присмотрелся к «господину» повнимательней.
– Ни разу не видел демонов. А разве они не должны выглядеть как-то… ну, демонически? Пускать клубы дыма из ноздрей, изрыгать пламя и все такое? А этот ваш…
– Наш господин – не дракон, – строго сказал Дюф. – Он не изрыгает пламя, да!
Дарин пожал плечами.
– Ладно. Не хочет – не надо. Но если это действительно ваш король-демон, что его в Лутаку-то занесло? Что он тут делает? Сидел бы у себя в Волшебных землях. Или он сюда с дипломатической миссией прибыл? Да врете, наверное… какой из него демон? – скептически проговорил Дарин. Гномы-овражники врать, конечно, не умели, это всем было известно, но в облике бывшего арестанта решительно не наблюдалось ничего зловещего или устрашающего.
– Почему же, если он невиданным могуществом наделен, он из тюрьмы освободиться не мог? Ведь если б не мы с Барклюней, отдыхать бы сейчас вашему королю на бирюзовых рудниках!
– Наделен, да. Невиданным! Но, мастер Дарин, – гном понизил голос и оглянулся по сторонам. – Произошло кое-что…
– Господин, еще не поздно с достоинством убежать! Ну, зачем нам знать, что там произошло?! – принялся уговаривать Басиянда. – Не лучше ли отправиться к твоему другу, господину Барклюне и…
– Сейчас отправимся. Так что произошло-то?
– Произошло, да. У нашего короля есть сестра по имени Маурбай. Много тысячелетий она замышляла захватить власть в Волшебной стране, и, наконец, ей это удалось, да. Хитростью она сделала так, чтобы брат потерял свое могущество, лишился волшебной силы. Совсем лишился, да!
Дюф так разволновался, что вцепился в решетку.
– Она сделала его обычным человеком, лишенным всех магических сил, да. И вышвырнула вон из Волшебных земель!
– Сделала человеком? Понятно… но почему же она его не убила? Это ж обычное дело при захвате власти! Убила бы – и дело с концом.
Гномы переглянулись.
– В том-то и дело, мастер Дарин! Королева Маурбай жестокосердна, как все истинные демоны! Она не уничтожила брата, да. Уничтожить – это слишком просто! Она хотела, чтоб он страдал и мучился, скитаясь по дорогам чужой страны в человеческом обличье, столь непривычном для него, да!
Гном оглянулся на короля-демона.
– Она знала, что рано или поздно он погибнет, ведь став человеком, господин лишился бессмертия! Стал так же уязвимым, как и все!
Дюф печально вздохнул. Остальные гномы, стоявшие поодаль, тоже дружно вздохнули.
– Ведь наш повелитель не умеет жить без своего могущества, без волшебных сил, да…
Басиняла сделал шаг вперед.
– И его можно сейчас убить? – деловито поинтересовался раб, кивая на короля. – Раз он стал человеком?
– Можно, да…
– Господин, – многозначительно пробормотал Басиянда, указывая взглядом на Кехелуса. – Очень удобный момент, господин.
– Достал ты меня, Басиняда! Заткнись или я тебя завтра же верну…
– Подданные повелителя Волшебных земель предали его, – грустно продолжал гном. – Присягнули на верность королеве-самозванке.
– А чего ж так?
– Боятся, мастер Дарин. Все боятся ее, да, – со страхом сообщил Дюф. – Беспощадность и мстительность демонов всем хорошо известна. Никто не хочет испытать на себе гнев королевы
