опасность. Вот и сегодня – он совсем ничего не боялся”.
Кобольд дернул хвостом, пригладил вставшую дыбом шерсть. Отчего-то стало холодно, будто кто-то, внезапно появившийся за спиной, дохнул ледяным морозом. Тохта сжал зубы и дописал строчку:
“В этот день кобольду предстояло страшное. Но он не боялся. Совсем не боялся. Не боялся, потому что он – потомок смелых и отважных воинов. И его не запугать, потому что он – смелый. А еще у него были друзья”.
Тохта поставил жирную точку, перечитал написанное и задумался: куда бы спрятать понадежней? Он посмотрел на пухлую папку с надписью “Экзаменационные ведомости”, поколебался и осторожно вложил туда листок, как раз между стопкой других бумаг. Попытался было прочитать один из документов, но после второй попытки бросил: ничего не понятно! Тогда он заглянул в небольшую толстую книгу, которая находилась рядом с лампой – ежедневник Гингемы. Полистал страницы, густо заполненные телефонными номерами и фамилиями, вздохнул и вернул на место. Потянулся за свернутой газетой и вдруг замер, поймав себя на не очень-то приятной мысли. А ведь он, кобольд, потомок бесстрашных воинов, чем занимается сейчас, вместо того, чтобы отправиться в соседнюю комнату, где его ждут Дарин и Гингема? Он тянет время, да-да, тянет время, потому что страшно не хочется ему делать то, что предстоит сделать. Вот кабы заснуть и проснуться уже в Лутаке, оказаться в доме с синими ставнями, где Дадалион, болтливое зеркало и старый друг – Фендуляр или за меняльным столиком возле крепостной стены появиться, а кругом народу – толпа и нетопырь номер пять крылом машет! Вот это бы хорошо, вот это бы прекрасно – в Лутаке очутиться… это да, но только, чтоб и Дарин там же был… а, может, и Гингема.
Тохта фыркнул. Не будет он пустым мечтанием предаваться и время тянуть, а пойдет и сделает, что положено, как и подобает потомку отважных…
Он сполз со стула и решительно направился в гостиную.
Дарин и Гингема при его появлении, прекратили разговор. Гингема уже собралась в дорогу: накинула легкую бежевую куртку, повязала на шею яркую косынку, сумку на плечо повесила. Внешне выглядела совсем как обычно, только глаза блестели молодым задорным блеском. Вот уж кто ничего в этой жизни не боится… Дарин стоял возле стола, застегивая рюкзак, обрез лежал на кресле. Увидел Тохту, сунул обрез под куртку, спросил:
– Ну, готов?
– Готов, готов, – проворчал кобольд. – Это вы тут чего-то копаетесь. Сколько вас ждать можно, не понимаю…
…Возле входа в парк Гингема запарковала машину. Тохта и Дарин выбрались из салона и огляделись.
– Терпеть не могу это проклятое место! – недовольно протявкал кобольд. Настроение у него было не блестящее, и Тохта не собирался это скрывать.
– Как вспомню, кого мы тут встретили, так мороз по шкуре!
– Не только у тебя, – рассеянно пробормотал Дарин, озираясь по сторонам. В парке было тихо и безлюдно: он был давным-давно заброшен и популярностью у горожан не пользовался. Они предпочитали сквер возле центральной площади или большой парк на набережной, где по выходным дням играл духовой оркестр, а про этот заросший кустарником и сорной травой островок посреди шумного города и не вспоминали.
– Может, они и сейчас где-то неподалеку, – не унимался Тохта. – Может, у них тут логово!
Гингема хлопнула дверцей, проверила, работает ли противоугонная сигнализация, и нагнала Дарина и кобольда.
– Вот что, ребята, – вполголоса сказала она, пряча ключи в карман. – Спецоперация, что мы задумали – дело, конечно, хорошее, но на всякий случай предлагаю далеко от машины не отходить!
– Согласен, – кивнул Дарин и покосился на Тохту. – Ты что это себе под нос бормочешь?
– Ритуал повторяю, – нервно отозвался тот, пытаясь пригладить вставшую дыбом шерсть. – Повторяю и повторяю… повторяю и повторяю…
Гингема успокаивающим жестом положила ему на голову ладонь.
– Ты его наизусть вызубрил, как студент-отличник! Честное слово, я бы тебе пятерку поставила!
– Ого, – завистливо протянул Дарин. Сам он за пять лет учебы пятерками у Гингемы похвастаться не мог. – Слышишь, Тохта?!
Кобольд только лапой махнул. Он даже и говорить не стал о своих опасениях: люди, да еще и не маги, они даже и не подозревали, какой опасности подвергнутся, спутай он хоть слово, допусти хоть малейшую оплошность! Втолковать им это Тохта уже отчаялся, а потому, только пробормотал вполголоса:
– Моих сил может и не хватить. Да и опыта маловато, – он почесал за ухом, умолчав о том, что опыта у него было не то, чтобы маловато – его вообще не было.
– И знаний тоже. Как бы не испортить все…
– Тохта, мы же будем с тобой, – напомнила Гингема.
Он кивнул.
– По условиям ритуала так и положено. В одиночку проводить его нельзя, помощник нужен! То есть, несколько помощников, лучше всего – пять… драконы почему-то особенно любят это число.
– Обойдутся и тремя, – заметил на это Дарин и поправил под курткой обрез. – А почему они число “пять” любят?
– Кто ж его знает, – пробурчал кобольд и снова принялся неразборчиво что-то бубнить.
Они свернули на боковую дорожку. Между деревьями виднелась полуразрушенная деревянная эстрада, ржавые, с облупившейся краской барьерчики ограждали детские аттракционы, которые давным-давно не работали. Были тут и качели, и маленькие паровозики и даже карусель с лошадками. Разросшийся кустарник и трава постепенно захватывали дорожки и пятачок перед ветхой танцевальной площадкой.
