припрятанное в моем доме, а?
Он быстро отвел глаза.
– Из тебя тоже получился бы хороший кобольд, – прбормотал Тохта. – Такой, знаешь, свирепый и…
– Дальше не продолжай, – остановила Гингема, покосившись на Дарина: того вдруг обуял подозрительный кашель. – Переходи к делу! – железным голосом приказала она. – В моей квартире ты тоже прятал всякую дрянь?
Кобольд вздохнул. В норе у Гингемы имелось полным-полно прекрасных местечек, где так славно можно было припрятать парочку-другую крыс, но…
– В твоей – нет, – признался он.
– Точно?!
Кобольд сделал вид, что обиделся. Не говорить же ему, потомку бесстрашных воинов, что Гингемы он на самом деле слегка побаивался, оттого прятать в ее доме ничего не стал.
– Крысой клянусь! Прятал только в его норе!
И он кивнул на Дарина.
– Ну, спасибо, – процедил тот. – Если б я знал, я бы…
Гингема решила прекратить этот разговор.
– Все, хватит! – она строго посмотрела на Тохту, потом на Дарина. – Предлагаю о наследстве попозже поговорить, а сейчас…
– А если бы в вашей квартире такой паноптикум устроили? – недовольно пробурчал Дарин. – Тогда что?
– Каждый кобольд хранит припасы в своей норе!
– Вот именно, что в своей!
– Хватит пререкаться, мы же на спецоперации!
– Какая, блин, спецоперация, когда у меня в доме повсюду дохлые крысы понапиханы?!
Эта перепалка и стала причиной того, что появление вурдалаков никто не заметил. А когда заметили, было уже поздно: Дарин и Гингема от неожиданности слегка растерялись, а Тохта, пискнув, метнулся в сторону, но так неудачно, что врезался в ноги одного из упырей, отскочил – и тут чья-то сильная рука ухватила кобольда за шкирку и встряхнула, как котенка, так, что зубы бедного пленника громко щелкнули.
Средних лет мужчина поднял Тохту повыше и взглянул ему в глаза.
– Узнаешь меня? Отвечай!
Кобольд всем своим видом изобразил, что он бы рад ответить, да не может: как говорить, когда горло сжимают железные пальцы?
Вурдалак чуть ослабил хватку.
– Это я был тогда возле дома, крысоед! Ты стрелял в нас из арбалета, убил одного, а другого ранил. Откуда у тебя оружие?
Следом неторопливо подошел Кумлер, за ним следом – еще один. Дарин прищурил глаза: невысокий крепыш в кожаной куртке, то самый, что встретился как-то им с Тохтой в переулке. Только тогда с ним было еще двое. Дарин быстро огляделся по сторонам – Зулг и Хагаса – где они?
Кумлер взглянул на Тохту.
– Кобольд, кобольд, – негромко проговорил вурдалак, холодно разглядывая его. – Выродились ваше племя, крысоеды. Настоящие кобольды людей терпеть не могли, а ты с ними дружбу свел! Этак, скоро вы и с гномами брататься начнете…
Меняла что-то захрипел в ответ, но Кумлер только покачал головой.
– Живете с людьми бок о бок… небось, и забыли уже, что они – враги нам всем? Короткая же у вас память…
– Тохта! – тревожным голосом окликнул Дарин. – Ты как?
Кобольд скосил на него рубиновые глазки.
– Э… все прекрасно, – просипел Тохта. – Все просто замечательно!
– Это и есть вурдалаки? – шепнула Гингема Дарину. Он кивнул, не спуская настороженных глаз с Кумлера.
А тот впился взглядом в Гингему.
– Не называй нас так, – в голосе его прозвучала угроза.
На всякий случай Гингема незаметно поправила сумку: вдруг разговор зайдет не туда? А в сумке хранилось оружие, нож охотника за вампирами. Гингема хотела прихватить еще и серебряный десертный ножик, но тот как сквозь землю провалился.
– Как же вас называть?
Кумлер вдруг усмехнулся.
Его усмешка очень не понравилась Дарину. Он насторожился и на всякий случай расстегнул ветровку: под курткой находился обрез, хотя вытаскивать его раньше времени не хотелось.
