– А вот послушай. Ты уже знаешь, что при жизни я чародеем был не из последних… да что там, скажем прямо, одним из сильнейших волшебников Лутаки я был! Правда, эти болваны из Гильдии Магии никак не желали это признать, завистливые душонки! Так вот, – перебил он сам себя, заметив пристальный взгляд Тохты. – Я, вдобавок к заклинанию, еще и амулет припас, «Лунная пыль» назывался. Сильная штука! – восхищенно проговорил чародей. – Так просто и не раздобудешь, я на черном рынке артефактов купил, был такой на Восточном побережье. Не знаю, правда, существует ли он сейчас?
– Существует, – кивнул Дарин, внимательно слушая рассказ: в душе его снова забрезжила надежда.
– Веришь ли, я и сам иной раз удивляюсь, как это в первый раз у меня так гладко с перемещением прошло? Повезло, иначе не скажешь! Но сколько на черном рынке с меня за амулет содрали, вспомнить страшно! Эти черные контрабандисты родную мать продать тебе могут, причем, по тройной цене! – с досадой проворчал он. – Да только без сильного артефакта, ты, парень…
Басиняда приосанился, горделиво выпятил грудь колесом и сделал шаг вперед.
– У моего господина есть такой амулет!
Мраморная статуя утерла слезы и, переглянувшись с изваянием с соседней могилы, уставилась на людей во все глаза.
– Чудеса! – возбужденно воскликнул Попуций, выслушав Дарина и Тохту, которые, перебивая друг друга, рассказали ему историю с амулетом. Басиянда тоже попытался вставить пару слов, но кобольд оскалил на него зубы и раб тотчас же испуганно умолк. – Чудеса! Жизнь – такая штука: и после смерти нет-нет, да удивит! Вот, проживаю я тут уже сто пятьдесят лет, – чародей обвел рукой кладбище – Скука, скажу тебе, смертная, ха-ха… оцените каламбур! Я при жизни отличался выдающимся остроумием, все завидовали… Так вот, все развлечение у меня теперь – соседей изводить да кляузы писать. Думал, вечно так будет. Ан, нет! Вдруг являешься ты – человек из другого мира, да еще и амулет духов драконов при себе! И сразу понимаешь: все еще очень даже может быть!
Попуций посмотрел в высокое летнее небо, улыбнулся, сорвал с головы колпак и помахал облакам.
– Сильнейший амулет! Его магии с лихвой хватит, чтоб открыть дверь между мирами! Но, парень, – тут чародей оглянулся по сторонам и понизил голос. – Такая вещь – в руках человека?! Ты сам-то понимаешь, чем это тебе грозит?
– Но как же… – начал Дарин и умолк: мимо по аллее неторопливо брел человек. Громадного роста, с ярко-рыжей окладистой бородой, он был уже немолод, но, судя по всему, находился в прекрасной форме: кожаная безрукавка открывала могучую грудь и такие мускулы, что Дарин только вздохнул от зависти.
Рыжебородый гигант был погружен в свои мысли и миновал могилу чародея, даже не заметив ни самого Попуция, сидевшего на мраморном надгробии, ни притихшей компании.
– Кто этот господин? – полюбопытствовал Басиянда, провожая человека взглядом.
– Это генерал Пфафнус, – небрежно махнул рукой маг. – Между прочим, знаменитость! В прошлом, само собой, – тут же пояснил он. – Герой войны, доблестный полководец! Прославился тем, что первым решил вербовать в свое войско обитателей гор. Это с его легкой руки в армии Лутаки появились тролли, гоблины, огры… да что говорить, у него было целое подразделение, полностью сформированное из мирных горных людоедов!
– Людоедов?!
– Отличные ребята, бесстрашные солдаты и Пфафнуса просто обожали! Можно сказать, души в нем не чаяли. А уж как их боялись враги!
– Могу себе представить, – пробормотал Дарин.
– Собственно говоря, существовала только одна проблема: когда на поле битвы выходили людоеды, враг убегал так быстро, что не было никакой возможности его догнать, чтоб сразиться, как полагается! Остальные солдаты очень расстраивались по этому поводу, – Попуций вздохнул. – Когда Пфафнус ушел на покой… Бутфарп тринадцатый, что правил тогда, генерала недолюбливал, завидовал его славе, потому и вынудил в отставку подать! – многозначительно проговорил чародей. – После этого подразделение пришлось распустить: новый военачальник никак не мог найти с людоедами общий язык!
– А зачем же этот господин приходит сюда? – робко осведомился Басиняда: рассказ о мирных горных людоедах заставил его поежиться.
– Навестить солдат, конечно же! Скучает, заняться-то ему нечем. Пфафнус – герой, потому сейчас и в забвении: в наше время на эту специальность спроса нет!
Чародей устроился поудобней.
– Вернемся к разговору, – предложил он. – Приятно, не скрою, поболтать с интересными людьми, ко мне ведь и не приходит никто! Тут, на кладбище, спокойно, конечно, но скучновато! Так, говоришь, приходил за амулетом не кто иной, как Тесс?
Попуций вопросительно посмотрел на Дарина.
– Приходил, ага, – кивнул тот, вспомнив появление повелителя ламий в лавке Дадлиона. – Как думаете, зачем он ему понадобился?
– Давай поразмышляем, – чародей подпер рукой щеку. – Помозгуем. – Я, признаться, при жизни выдающимся мыслителем считался! Не все это признавали, да ведь против очевидного и возражать глупо! Даже недруги признавали за мной недюжинный ум! Вслух, разумеется, не говорили, но я-то знал: это они из зависти замалчивали! – он скромно улыбнулся. – Да, так вот… насчет амулета. На первый взгляд, вроде бы все ясно: между феями и драконами давняя вражда. Всем известно, что феи мечтают покорить драконов, стать повелительницами волшебного мира. Но дело-то в том, – тут чародей с важным видом поднял палец. – Что драконов, хранителей равновесия в мире, покорить не так-то просто!
Тохта тихо зашипел, услышав о драконах, но Попуций не обратил на него внимания.
– Сам посуди, – продолжал он. – Они сильны, могущественны и с теми, кто посягнет на их владычество, расправляются жестоко. Но феи – это достойный противник! Это само коварство и хитрость! Они никогда не действуют напрямую, но всегда – исподтишка. Приводят в действие такие силы, о которых никто и не догадывается, и, заметь, сами – всегда в стороне!
Он глубокомысленно покивал головой.
