Крайнов промолчал.
Появившийся связной доложил Авдееву:
— Товарищ подполковник, в район занятий прибыл начальник штаба дивизии.
— Где он? — спросил Авдеев.
— Идет сюда.
Из ближних зарослей чилижника вскоре вышел полковник Жигарев. Чисто выбритый, туго подпоясанный.
— Значит, воюем? — Жигарев метнул недовольный взгляд в одну сторону, в другую. — Дивизия сама по себе, а вы сами по себе?
— Война невеликая, товарищ полковник, а мои задачи тем более, — ответил Авдеев, сохраняя внешнее спокойствие.
Но Жигарев тона своего не изменил:
— Вижу, вижу. Хотели посмотреть по взводу от батальона, а теперь взялись за роты. Ну и аппетит у вас!
Авдеев понял, что вступать в полемику сейчас не следует. Она к хорошему не приведет.
Жигарев постоял, посмотрел, как низина за высотой заполняется солдатами, как подходят туда, выруливая, бронетранспортеры, и резко махнул рукой:
— Все, товарищи, поедемте в штаб!
— Прямо сейчас, не закончив занятий? — удивился Авдеев.
— Да, сейчас, — тоном, не допускающим возражений, сказал Жигарев. — У нас нет больше времени.
«Ну это уж слишком», — возмущенно подумал Авдеев и всю дорогу, пока ехали до городка, старался подбирать аргументы, которые можно было бы выдвинуть в защиту своего плана. Такие аргументы, он считал, были налицо. Во-первых, определенное уставом время на знакомство с полком он еще не использовал. Во-вторых, сегодняшняя пассивность ракетчиков в момент наступления на высоту, их жалобы на неясность обстановки были неслучайными, и в этом требовалось непременно разобраться.
Когда приехали в Степной гарнизон и Крайнов торопливо начал перечислять, что именно можно считать уже принятым и что вообще, по его мнению, следует принять, не теряя дорогого времени, Авдеев, спокойно выслушав его, сказал Жигареву:
— А я прошу все же, товарищ полковник, повременить немного. В положенный срок я уложусь. Обещаю.
— Вы, подполковник, торгуетесь, как на ярмарке, — повысил голос Жигарев, — а простого понять не хотите: подготовка к учениям сейчас самое важное.
— Да, но время-то еще терпит. И у меня имеется ваш план, товарищ полковник.
— План устарел, — сказал Жигарев. — Есть дополнительное указание командующего о проведении тактических игр, которые раньше не планировались.
Авдеев тяжело вздохнул. Ему было ясно: какие бы аргументы он сейчас ни приводил, поколебать Жигарева уже не удастся. А значит, и с приемом полка ему все же придется поспешить.
— И когда разрешите доложить? — спросил Авдеев. — Когда последний срок, товарищ полковник?
— Разумеется, завтра, — сказал Жигарев. Подумав, уточнил: — Не позднее двенадцати.
3
На следующий день в половине одиннадцатого Авдеев и Крайнов отправились в штаб дивизии. Покачиваясь в жестком кузове газика, Авдеев раздумывал, как вести себя перед комдивом. Удобнее всего было бы, конечно, сослаться на обстоятельства, сломавшие план приема, и оставить за собой право высказаться позже, когда мнение о состоянии боевой подготовки подразделений будет более полным и определенным.
Но тут же эту мысль отбросил: «Ну разве затем я приехал в дивизию Мельникова, чтобы этак вот сразу начать придумывать спасительные зигзаги?» Он вспомнил вдруг о давнем-давнем письме, которое получил от Мельникова, когда был еще слушателем военной академии.
Произошло это после бурной дискуссии вокруг книги Мельникова, которая длилась три вечера. Участников ее интересовало: оправдан ли взятый автором курс на действия мелких подразделений в современном бою и нет ли здесь пренебрежения к тем массированным ударам, которые сыграли немаловажную роль в прошедшей войне?
Авдеев в той полемике участия не принимал. Он посчитал себя слишком молодым, чтобы спорить с людьми, уже побывавшими на фронте и накопившими немалый боевой опыт. Он высказал свое мнение в письме Мельникову сразу же после обсуждения, выразив восхищение смелостью позиции автора. Мельников же в своем ответе хотя и весьма скупо, однако очень прозрачно дал понять молодому офицеру, что всякое дело требует конкретных усилий, а не просто выражения солидарности.
«Интересно, помнит Мельников о том письме или не помнит? — размышлял Авдеев. — И куда сейчас направлены его творческие мысли? Не может же этот человек не думать о происходящем в войсках перевооружении, о появлении в армиях агрессивных блоков новых видов ракетного оружия?»
Генерал-майор Мельников встретил Авдеева и Крайнова не один. За длинным, занимающим чуть не полкабинета столом сидел широкогрудый, с глубокими залысинами над висками полковник Жигарев и по- юношески тонкий, в тугом, узком кителе Нечаев.
— Не дали мы вам осмотреться на новом месте, — сказал Мельников, задержав руку Авдеева в своих ладонях. — Но ничего не поделаешь, жизнь есть жизнь. И поправки ее, как видите, неизбежны.
— И всегда эти поправки кому-нибудь не по душе, товарищ генерал, — с иронией заметил Авдеев.
— Верно... — улыбнулся Мельников. — А скажите, с боевой подготовкой подразделений вы хоть немного познакомились?
— Как мог, товарищ генерал. Впечатление, в общем, неплохое. Но делать окончательные выводы, извините, воздержусь.
— А предварительные?
Жигарев не удержался, бросил реплику, что такой отлично слаженный полк вообще можно принять с завязанными глазами и что семи дней, которые были у Авдеева, должно бы хватить с лихвой.
— Да ведь это как принимать, — многозначительно заметил Нечаев. — Но лучше все-таки глаза не завязывать. Новый человек, свежий взгляд.
— Пожалуй, — сказал Мельников и снова повернулся к Авдееву: — Так мы вас слушаем, Иван Егорович.
— Бой мы вчера провели на высоте Чилижной, товарищ генерал, — докладывал Авдеев. — Роту старшего лейтенанта Суханова посмотрели. Правда, действия были почти те же, что на инспекторской проверке. Но для меня это, сами понимаете, ново. Два взвода хорошо действовали: Жарикова и Шаповалова.
Комдив посмотрел на Нечаева, весело подмигнул:
— Вы слышите, Геннадий Максимович, о вашем подопечном речь идет. Не зря, значит, воевали вы за него. — И пояснил Авдееву: — Колебались мы тут, ставить Шаповалова на взвод или не ставить. Значит, действовал, говорите, неплохо? Приятно слышать. Что еще заметили?
— Были и погрешности.
— Какие, интересно?
Внимательный взгляд комдива и его спокойный голос все больше располагали к откровенности.
— С применением боевых средств не все оказалось ладно, — ответил Авдеев. — Бронетранспортеры были оставлены в тылу за холмом и поданы лишь после боя к месту посадки взводов. Хотя местность позволяла воспользоваться ими в ходе наступления, особенно на флангах. Некоторые виды оружия бездействовали совершенно.
— А конкретнее?
Авдеев рассказал сперва о высказываниях лейтенанта Жарикова по поводу использования
