вьетнамского опыта, где американцы именно в самые сложные моменты боев применяли отравляющие вещества. Но дело в том, что ваш приказ не все в полку восприняли достаточно серьезно. Мне известны случаи, когда солдаты самовольно снимали маски. А кое-кто вообще не надевал.
— Да, к сожалению, было такое, — чистосердечно признался Авдеев. — Кое-кто действительно пренебрег средствами противохимической защиты.
— Тут, наверно, больше мы виноваты, политработники, — заметил Нечаев. — Мало рассказываем о коварстве американских войск во Вьетнаме, Сергей Иванович.
— Ну, если политотдел признал свое упущение, значит, дело будет наверняка поправлено, — заключил Мельников и снова обратился к Авдееву: — А теперь, товарищ подполковник, доложите обстановку и ваши тактические соображения на ближайшее время.
Авдеев окинул взглядом тонувшую в легких синих сумерках равнину с песчаными островками, затерявшимися в широком море белесого ковыля. На фоне ковыльной белизны были видны солдаты, роющие окопы, траншеи, возводящие блиндажи для орудий и танков, прокладывающие линии связи. Справа в ложбинах, спадающих в соленые озера, стояли укрытые маскировочными сетками бронетранспортеры и тягачи с орудиями.
— Здесь передовая позиция. — Авдеев вытянул вперед руку. — Если «противник» будет наступать на этом участке, мы вынудим его преждевременно развернуться и обнаружить свои боевые порядки. А еще лучше, если нам удастся здесь задержать наступление «противника», чтобы позволить основным силам нашего полка нанести решительный контрудар. Главная задача: не дать «противнику» вклиниться в наши боевые порядки и выйти к высоте Зеленой.
— Ваше мнение, товарищи офицеры? — Мельников посмотрел на командиров частей, стоящих полукругом.
— План, по-моему, вполне реальный, — ответил за всех полковник Горчаков.
— Верно, план неплохой, — согласился Мельников и уважительно посмотрел на Авдеева. — Но ведь «противник» тоже хитрый. Представьте, Иван Егорович, что он решил нанести удар слева, где вы его не ждете. Что тогда?
— Встретим, товарищ генерал, — сказал Авдеев.
— Прошу доложить конкретно.
— Мы туда летучий отряд направим, чтобы он вел глубокую разведку, а если потребуется, примем первый бой, заставим «противника» задержаться, пока не подоспеют на бронетранспортерах главные наши силы. Их поддержат танки. Личный состав в батальонах задачу знает.
— Хорошо, — сказал Мельников. — Не ослабляйте только разведку.
Была уже глухая ночь, когда Авдеев, отдав приказ всем отдыхать после трудных инженерных работ, сам тоже вернулся на командный пункт полка и лег на дно окопа, расстелив плащ-палатку.
Однако заснуть так и не удалось: доложили, что полковник Жигарев привез приказ о немедленном возобновлении наступления. Из приказа Авдеев понял, что обстановка изменилась: «противник», намереваясь перенести главный удар на левый фланг, в обход высоты Зеленой, бросил туда основные силы, оставив у Соленых озер мотострелковый батальон и две артбатареи прикрытия.
— Как будете действовать? — строго спросил командира полка Жигарев.
— Нанесу удар тремя батальонами: двумя мотострелковыми и танковым, — сказал Авдеев.
— Хорошо, действуйте, — согласился Жигарев. — Только проведите дополнительную разведку, проверьте связь с левым и правым соседями и хорошо проинструктируйте водителей машин. Пусть ухо держат востро — ночь ведь.
Не прошло и нескольких минут после поступления приказа, как ночная темень взорвалась. По всему переднему краю разнеслись поднимающие людей команды, натужно заурчали моторы боевых машин, покидающих укрытия.
— По машина-ам! — раздалась последняя команда, и готовые к бою подразделения, без огней, как бы на ощупь, двинулись вперед.
5
На следующий день учения закончились и войскам был дан приказ сделать привал, привести в надлежащий порядок боевую технику, обмундирование. Мельников сказал водителю:
— Правьте, Никола, в Карагачеву балку.
Ерош вопросительно вскинул голову:
— Напрямик, по сурчинам?
— Давайте напрямик.
В балке должен был состояться разбор тактической игры, и Мельникову предстояло дать оценку действующим частям, подразделениям. «Это хорошо, что мы провели такие учения, не спасовали перед трудностями и не пошли на облегчение, — размышлял Мельников. — По крайней мере всем теперь ясно, что с появлением новой боевой техники в войсках наши тактические действия изменяются, делаются сложнее. А значит, и подготовка личного состава не должна отставать от требований времени».
Над крутым каменистым спуском комдив тронул водителя за локоть.
— Стойте, Никола! — И, выбираясь из кузова, распорядился: — Держитесь левее, где собираются все машины. А я тут пешочком.
— А яка нужда пешочком, товарищ генерал? Хиба ж долго объехать?
— Ничего, Никола, поразмяться хочу.
Мельникову и в самом деле хотелось немного отдохнуть от гула машин, свиста и треска радиомембран, почувствовать себя один на один с тихой осенней природой, которая всегда помогала ему собраться с мыслями.
Над степью сияло чистое, не застланное пылью и дымом, утреннее солнце. А балка, куда неторопливо спускался Мельников, была затенена низкорослыми карагачами. Воздух здесь отдавал древесной прелью.
Мельников приезжал когда-то в эти места на охоту. И даже бродил с ружьем вот по этой Карагачевой балке. Всплыл в памяти случай с сайгаком. Сайгак появился на узкой тропе. Он, видно, тоже был оглушен невероятной тишиной того утра и потому не замечал ни человека, ни зажатого у него в руках оружия. Мельникову оставалось лишь нажать на спусковой крючок. Но сделать этого он не мог, потому что был зачарован изящной красотой степного зверя и не мог оторвать от него восхищенного взгляда. В тот день с охоты он возвращался без трофеев, но на душе было легко и радостно...
Увлеченный воспоминаниями, Мельников не заметил, как его догнал полковник Жигарев.
— Вы что-то, Сергей Иванович, пренебрегать техникой начали!
— Как и вы, наверно, Илья Михайлович, — ответил комдив.
— Я за вами. Неловко, думаю, отставать от начальства.
— Смотрите, каким вы дисциплинированным после учений стали! Ну как настроение?
— Настроение скверное. Чему радоваться, Сергей Иванович? Без чрезвычайных происшествий не обошлось почти ни в одной части.
— Верно, накладок много было, — согласился Мельников. — А все же главная цель достигнута. Это, думаю, поймет каждый.
— Кто поймет, кто нет, — усомнился Жигарев.
— Что вы этим хотите сказать?
— Да просто многим кажется, что комдив проверку устроил внезапную, чтобы покрепче завернуть гайки.
— Что ж, рассуждения близкие к истине.
— Хорошая истина, — подосадовал Жигарев, — сперва добровольно выпачкались, теперь отмываться начнем. И очень уж грустный разбор предвидится.
— Пожалуй, без гармошки.
— И вы еще шутите, Сергей Иванович?
