- А как же! – усмехнулся «инвалид». – Сергей Николаевич Протасов, к вашим услугам. Граф – мой прадед. Так что и к нему, и к кладу я имею отношение самое непосредственное. Это, считай, мое наследство. Учти, я человек мирный, но судиться с вами не буду. Я не угрожаю, и все же... пойми меня правильно.
- Ничего себе мирный! – не удержалась я. – Максима Шахова в Москве убили, Павла Каледина убили. Коваленко ограбили.
- Что поделаешь, издержки. Самая большая беда – тупые исполнители. Все надо делать самому. Слишком уж куш большой.
- Заведите умного менеджера по кадрам.
- Предлагаешь взять тебя на работу?
- Куда мне. Я лучше своими делами буду заниматься. Я во всю эту историю сама не лезла, к вашему сведению.
- Я в курсе, - кивнул «инвалид» Протасов. – Ладно, хватит болтовни. Излагай.
- Да пожалуйста.
Я подробно рассказала, что было нацарапано на синем и зеленом кулонах, как мы путешествовали с лопатой - и от того места, где была усадьба, и от церкви, и от часовни.
- В последний раз мы угодили прямо в какую-то лесную халупу. И там нашли коробочку. А в ней штук двадцать золотых монет. И все. Если это большой куш, то извините.
Я все же решила не говорить про приказ, который категорически опровергал графа в качестве автора «хованки». Если хотят, пусть удовлетворятся этим. Не нравится – пусть ищут дальше сами.
На лице Протасова кипели самые разные негативные эмоции. «Племянник» недоверчиво выпятил губу.
- А где желтый кулон и брошь? – спросил он.
- Брошь давным-давно почила. Лет двадцать назад. А вот насчет желтого кулона мне ничего не известно. Вернее известно, что некто купил его за сотню баксов у сумасшедшей бабки.
Протасов, приподняв брови, посмотрел на «племянника». Тот покачал головой.
- Допустим. Где синий и зеленый?
- Будете смеяться, но ни того, ни другого нет. Зеленый Света от злости зашвырнула в болото, а синий куда-то пропал. Наверно, просто отцепился от цепочки и потерялся.
- Я должен верить?
Опять! Еще один Владлен. «Скажите, девушки, а почему я должен вам верить?» – кажется, так он спросил. Впрочем, я на его месте тоже, наверно, засомневалась бы. Вообще, вся эта история – глупость несусветная.
- Как хотите. Можете проверить. Кулонов нет. Ни у меня, ни у нее. Монетки у Светки. Если вы думаете, что мы куда-нибудь все уже снова зарыли... Ну, не знаю. Я понимаю, можно было в гестапо или на Лубянке человека пытать, чтобы он другого оговорил. Но если вы мне утюг на живот поставите, и я что-нибудь от боли придумаю, там все равно ничего не окажется. Так и будете пытать, пока не помру? Так все равно это вам ничего не даст.
- Логично излагаешь, - хмыкнул Протасов. – Хорошо, спросим твою подругу. Утречком. Утро вечера мудренее. А до тех пор здесь побудешь.
Меня отвели на застекленную веранду, где из мебели был только пластиковый столик и пара табуреток. На одну из них уселся, привалившись к стене «племянник» – мой страж.
- Как тебя зовут-то? – спросила, пристраиваясь в углу на корточках.
Ответ цитировать не рискну – уж больно забористо.
- Надо же, каких только имен у людей не бывает, - пробормотала я, словно бы сама себе, на что последовало опять же не слишком вежливое предложение заткнуться. Ну что ж, пусть по-прежнему будет «племянник».
Хоть бы утро скорей. Ноги скоро затекли, и я уселась прямо на пол, не слишком чистый. Ну и плевать! Я утешала себя совсем нехристианским злорадством, представляя, как утром будет выкручиваться Светка. А уж если еще и червонцы отнимут... И таких потрясающих картинок себе навоображала, что и не заметила, как задремала.
- Просыпайся! – грубо тряхнул меня за плечо «племянник». – Сейчас вам будет... очная ставка.
Солнце уже стояло довольно высоко. Наверно, не меньше девяти часов. Где-то громко гоготали гуси и вопили мальчишки.
«Племянник» встащил меня в комнату, где уже сидела, затравленно глядя по сторонам, Светка. Увидев меня, она оживилась и по-змеиному заулыбалась, словно предвкушала что-то очень приятное для себя – и отвратительное для меня. Похоже, денежки у нее пока отбирать не стали.
- Ну что, девицы, поговорим? – Протасов уселся на прежнее место, на диван. Он был в тех же брюках, но рубашка уже другая, не белая, а светло-зеленая.
Мы со Светкой оказались рядышком на стульях. Она косилась на меня и разве что не шипела. Мое злорадство как-то вдруг съежилось и потухло, и я почувствовала дикую усталость. Скорей бы все это закончилось.
- Так вот, Светлана, Ольга утверждает, что вы не нашли ничего, кроме нескольких золотых монет, которые находятся у тебя.
Светка фыркнула и снова злорадно покосилась в мою сторону.
- А Светлана, в свою очередь, утверждает, что вы нашли клад. И не какие-то там монетки, а драгоценности. Много драгоценностей. И что ты их спрятала. Где – ей не сказала. И что из-за этого вы с ней поссорились.
- Что?! – опешила я. – Ты что, совсем сдурела?
Светка довольно улыбалась, скромно глядя себе под ноги. По принципу «сделал гадость – на сердце радость». Мое прежнее желание дать ей пинка возросло до вселенских масштабов. Как-то Борька рассказывал, что у них в классе есть один мальчик, которого вечно все бьют. Он ходит, ноет, ко всем пристает, дразнится, ябедничает. Его бьют, он плачет и снова вредничает и ябедничает. Короче, всячески нарывается. «Знаешь, мам, мне постоянно хочется ему навешать. Даже когда он ко мне вообще не подходит. Просто когда я его вижу». Я пыталась объяснить, что это не слишком достойное чувство, но, похоже, не преуспела. А сейчас испытывала то же самое.
- Все это вранье. Ничего мы не нашли, - я пыталась говорить спокойно и убедительно, но голос все равно истерично дрогнул.
- И кому же я должен верить? – Протасов наклонил голову вбок и стал похож на старого попугая.
- Видите, как она дергается? – подала голосок Светка. – Боится. А вы дружка ее приведите. Брата попадьи. Наверняка вместе прятали. А даже если он и не знает... Ну, вы, я думаю, найдете способ ей язык развязать.
- Ну ты и тварь, - выдохнула я. Чего-чего, а такой подлости я от нее никак не ожидала. Хотя... Чему тут удивляться. Достаточно вспомнить, что она сделала со своим Максимом. Но сейчас-то! Неужели это все из-за Жени? Или по врожденной стервозности?
- Дельная мысль. Ну-ка, Алик, сгоняй агронома.
Оказавшийся Аликом «племянник» вышел во двор и начал что-то втолковывать Володе. Хлопнула калитка – агроном ушел. Алик вернулся в дом.
- Подождем... твою мать, - пропел он.
Продолжая довольно скалиться, Светка сидела и с преувеличенным вниманием разглядывала свои ногти.
- Это еще что, - тихонько прошипела она. – Увидишь, что дальше будет.
Не в силах больше сдерживаться, я изо всех сил ударила ее в левый бок. Коротко вскрикнув, Светка кулем шлепнулась на пол и замерла.
- Что это с ней? – удивился Алик. – Ты что сделала, идиотка?
- Вылейте на нее ведро воды, - посоветовала я. – Сразу очнется.
Но, похоже, Светка действительно потеряла сознание от боли. Хотя я и не задела ее рану, но все равно потревожила. Облачком пробежало легкое угрызение, но я его отогнала.
Светку аккуратно складировали на диван – Протасов подвинулся и сел у нее в ногах.
