встретились, но когда-нибудь его все же схватят и казнят. Так бывает всегда. И если ты замешана...
— Замешана. Больше того, я приняла клятву... Вы обещаете никогда не повторять то, что я собираюсь вам сказать?
Джоанна всю свою жизнь провела в Китае: Виктория итак сказала ей достаточно, упомянув слово «клятва».
— О Боже! — воскликнула она. О Боже! Нет, я ничего не обещаю, а ты не должна мне говорить. Так мы обе защитим себя.
Виктория прикусила губу.
— А ребенок? — спросила Джоанна.
— Если вы мне поможете...
— Чем я могу помочь тебе? Ты всерьез надеешься, что тебя кто-нибудь не выдаст в один прекрасный момент? Неужели действительно считаешь, что сможешь вырастить китайского ребенка в таких условиях? Я могу дать тебе единственный совет — как можно скорее покинуть Китай. И никогда не возвращаться.
— Я не могу сделать этого. Во всяком случае, пока Тан жив.
— Тан? — переспросила Джоанна.
— По крайней мере, это я умоляю вас держать в тайне, тетушка Джо.
— Хорошо, — пообещала Джоанна. — Я сохраню эту тайну.
— Вы позволите мне остаться здесь и родить ребенка?
Джоанна подобрала вожжи, и коляска двинулась дальше.
— Я уже согласилась, Вики.
— А потом?
— Да снизойдет Божья милость на тебя, девочка.
— Маршал Ли просит о встрече с вами, ваше величество, — сказал Чжан Цзинь, закончив туалет императрицы.
— Что он от меня хочет в такую рань? — спросила Цыси.
Только-только рассвело, и через несколько минут, по давней традиции, должен был собраться Верховный совет. Ли обычно приходил к ней после заседания, чтобы немедленно сообщить ей обо всем сказанном на нем и о принятых решениях. Вероятно, император Гуансюй знал об этом, и когда сам посещал ее, то заведомо считал, что ей известно о последних решениях совета, хотя никогда и не спрашивал ее формального одобрения.
Императрица испытывала удовлетворение. Ихэюань был официально завершен, но для нее он никогда не будет закончен, ей все время хотелось что-то достраивать и совершенствовать. Это и другие развлечения — занятия театром и азартные игры — занимали все ее время или, скорее, она притворялась, что занимали. Но даже и продолжай она править, мало что могло бы оторвать ее от беззаботного времяпрепровождения. Империя пребывала в мире, столь редком в прошлом и весьма желанном в будущем. Она чувствовала доверие к окружающим. Хотя многие вельможи отдалились от ее персоны, однако с похвальным рвением служили императору. Достаточным подтверждением этому могли бы служить безотлагательные действия Джеймса Баррингтона, который своевременно оповестил наместника о существовании революционного кружка в Шанхае всего несколько месяцев назад.
По имеющимся сведениям, кружком руководили обучавшиеся на Западе китайцы. Цыси это здорово разозлило. Как же они ошиблись, позволив одаренным молодым людям официально отправиться в Европу и Америку, дабы постичь достижения западной культуры, а на деле вышло — для заражения революционными идеями. И основной виновник этой ошибки Ли. Однако кучка смутьянов не представляла для династии реальной угрозы благодаря бдительности наместников.
Тем не менее желание Ли встретиться с ней до начала заседания свидетельствовало о каком-то серьезном кризисе. Чжан Цзинь завернул Цыси в желтое императорское платье, и она вышла в вестибюль. Еще более располнев за последние годы, Цыси стала ходить вперевалку, сильно шелестя шелком. Однако она нисколько не сомневалась, что остается по-прежнему красивой для тех, кто преданно служит ей.
Ли Хунчжан поклонился императрице, он выглядел старым и уставшим. Ли верой и правдой служил ей уже более тридцати лет, преданно защищал империю от вторжений западных варваров. Он старательно сдерживал все попытки этой женщины ввязаться в войну и при этом всегда выступал за подготовку к ней... И теперь ему приходилось признать поражение.
— У тебя огорченный вид, — отметила Цыси, садясь. Чжан Цзинь занял свое обычное место у ее плеча. — Чем ты встревожен, Ли?
— Ваше величество, я принес плохие известия. Юань Шикай обладает достоверной информацией о том, что японцы готовят вторжение в Корею.
Цыси нахмурилась:
— Они способны на это?
— Разумеется, у них достаточно войск, ваше величество, есть корабли. Все зависит от их решимости не только пойти против нас, но и проигнорировать осуждение со стороны западных держав.
— Что советует Юань?
— Генерал Юань считает, что японцы, вероятно, используют ту же тактику, что и в 1885 году. Их провокаторы организуют беспорядки, в которых погибнут несколько их соотечественников, и таким образом получат предлог послать армию для защиты своих людей и своих интересов. Они заявят, что то же самое сделали бы и западные державы, которые действительно поступали так частенько в последнее время.
— Они дьяволы.
— В связи с этим генерал Юань предложил усилить наши гарнизоны в Корее. Он считает, тогда японцам придется пересмотреть свои планы, а корейцев, которых те хотят втянуть в восстание, это заставит хорошенько подумать, прежде чем бунтовать.
— Условия договора с японцами позволяют нам это сделать?
— Позволяют в случае возникновения серьезных беспорядков. Сейчас нам придется сослаться на имеющуюся информацию о том, что они назревают в ближайшее время. В любом случае, если наши люди окажутся в Корее до того, как японцы об этом узнают, им не останется ничего другого, разве что протестовать. Тогда мы начнем переговоры о выводе наших войск. Однако сам факт того, что мы действовали, и действовали решительно, остановит их.
— Вы выдаете желаемое за действительное, — сказала Цыси, — Сколько времени уйдет на перемещение армии из Пекина в Сеул? Переход через горы Маньчжурии займет три месяца, не меньше. Весь мир будет знать об этой акции еще до того, как наши войска выйдут за пределы Великой стены.
— Никто не узнает, если мы отправим войска морем, ваше величество. Из Тяньцзиня через пролив Чжили, мимо Порт-Артура в Инчхон переход займет менее недели. Даже если японские агенты увидят войска при посадке на корабль, все равно не успеют вовремя донести в Токио.
— В нашем распоряжении есть корабли?
— Пароход «Гоусин» стоит на якоре в заливе, он недавно вернулся из Порт-Артура. Я отдал его капитану распоряжение оставаться на якоре в ожидании указаний из Пекина. Это большой корабль, ваше величество, который берет на борт две тысячи человек с полным вооружением, включая артиллерию. Более того, он ходит под британским флагом, и его офицеры британцы. Японцы, предвидя негативную реакцию Великобритании, вряд ли вздумают остановить его.
Цыси улыбнулась:
— Ты коварный мошенник, Ли. Но почему ты пришел ко мне? Теперь я не имею голоса по таким вопросам.
— Я должен сообщить эти известия и свои предложения императору, ваше величество. Мне хотелось сначала поставить в известность вас, чтобы вы могли помочь императору, если его величество придет к вам за советом.
— Ты прав, — сказала Цыси задумчиво. — Думаю, в условиях такого кризиса он вполне может прийти за советом. Ты поступил как всегда мудро, маршал Ли. — Ли просиял и поклонился. — У меня еще маленький совет, — добавила Цыси. — Надо бы сообщить в Вэйхайвэй, чтобы они там подняли флот по тревоге.
Ли поклонился еще раз.
