Роберт предпочел воспользоваться сампаном вместо джонки, чтобы быстрее добраться до Ханькоу. Но в сотне километров от города его окликнули с берега. Причалив, Роберт обнаружил Фэнъюя, наместника с крупным подразделением деморализованных знаменных, отступающих к низовьям реки.
— Дальше двигаться нельзя, Баррингтон, — предупредил его Фэнъюй. — Вся округа взялась за оружие. Повстанцы захватили арсенал в Ханькоу.
— Какова судьба моих складов? Что с моей сестрой?
Фэнъюй помрачнел:
— Склады попали в руки повстанцев. Что же касается вашей сестры, то я получил приказ арестовать ее. Она заодно с повстанцами, как стало известно от ее слуг. Я не уверен, что мне не следует арестовать и вас тоже. Вы знали, что мисс Виктория хранит оружие и боеприпасы на ваших складах в Ханькоу?
— Разумеется, я ничего не знал об этом! Это невозможно!
— Все обстоит именно так, Баррингтон. И три дня назад, ночью накануне восстания, она бежала из Ханькоу, чтобы примкнуть к мятежникам. Роберт закусил губу. Если где-то поблизости находился Тан, скорее всего именно так и было. Но Виктория не могла тайно закупать оружие для гоминьдана... без подписи его либо Адриана... «Боже! — подумал он. — Адриан!»
Фэнъюй кивал головой, следя за сменой выражения лица Роберта.
— Мне кажется, вы начинаете понимать.
— Моя сестра обладает иммунитетом экстерриториальности по закону, — сказал Роберт. — Если ее схватят, то должны отправить в Шанхай для предания суду английского консульства.
— Чтобы ей нашлепали по ладошкам, как напроказившей девочке? — насмешливо сказал Фэнъюй. — Ну нет! Когда ее схватят, то обезглавят.
Они некоторое время сверлили друг друга взглядами, но Роберт понимал, что у него нет той поддержки, которая позволила бы ему высказать угрозы.
— Каковы ваши намерения? — спросил он.
— Отходить вниз по реке, пока не придет подкрепление.
— В таком случае, — усмехнулся Роберт, — вряд ли вы арестуете хоть одного мятежника, не говоря уже о моей сестре.
Он вернулся в Шанхай и вызвал Адриана.
— Расскажи мне об оружии, которое ты тайно закупил для гоминьдана, — потребовал он.
Адриан удивленно поднял брови:
— О чем ты говоришь?
Роберт изложил ему обвинения, предъявленные Фэнъюем.
— Без сомнения, он говорит правду. Однако Вики не могла сделать ничего подобного, чтобы не стало известно нам. Я ничего об этом не знаю. Итак?..
— Ну, я тоже совершенно ничего не знакю об этом, — заверил Адриан. — Однако... Боже мой!
— Что еще? — Роберт помрачнел.
— Это случилось несколько лет назад... как раз перед тем, как Вики изъявила желание управлять конторой в Ханькоу. Кто-то украл мою печать.
— Ты никогда не говорил об этом.
— Я не хотел тебя беспокоить по столь незначительному поводу. Тем более что через несколько недель ее нашли и вернули мне. Но за это время...
— Ты полагаешь, что Вики украла твою печать и использовала ее для поставок оружия? Вряд ли она могла проделать это без чужой помощи.
— Разве? Я удивляюсь, как мало мы знали о Вики, Бобби. В своей жизни она сделала много странного ради своего любовника и гоминьдана. Узнаем ли мы когда-нибудь, скольких наших людей она подбила на преступление чарами своего тела?
Роберт уставился на него в ужасе:
— Если ее схватят с мятежниками, то обезглавят.
— Если схватят, — подчеркнул Адриан. — По всем прикидкам, перед нами открывается перспектива получить новых тайпинов или «боксеров». Эта революция направлена против Цинов, а не заморских дьяволов, но мы-то связаны, с Цинами. Что случится, когда Вики прибудет в Шанхай во главе гоминьдановской армии, как воплощение, скажем, Чжэн И Сао? Что будет тогда, брат?
Солдаты, согреваясь, похлопывали руками в перчатках и наблюдали за фигурой человека, пробирающегося между деревьями. Здесь, в провинции Шэньси, зима наступала рано, и хотя в октябре снега еще не было, северный ветер пробирал насквозь.
— Это варвар, — сказал один из солдат.
— К тому же женщина, — добавил другой.
Сержант потер щеку. Женщины никогда добровольно не приближались к секретному лагерю маршала Юаня, разве что одной из них очень захотелось бы быть изнасилованной. Что же касается женщин- варваров... Но это была явно не китаянка. Солдаты пребывали в замешательстве.
— Что нам делать? — спросил ефрейтор.
— Позови капитана, — приказал сержант.
— Тетушка Вики? — удивленно спросил Мартин. Неужели это высокое темноволосое создание, вооруженное винтовкой, револьвером и длинным ножом, одетое в мужское платье, запятнанное кровью, на самом деле его тетя?
Виктория обняла его и посмотрела на стоящего позади Юаня:
— Я искала вас целый месяц.
— До меня дошли слухи, будто вы примкнули к гоминьдану, — заметил Юань.
— Нет, — опровергла Виктория. — Я бежала от них и теперь могу провести вас к ним.
— Вы сможете это сделать?
— Я знаю, где их лагерь, — сказала Виктория.
Юань распорядился подготовить для Виктории ванну, подыскал подходящую одежду и пригласил к обеду. Одну.
— Я должен убедиться, что могу доверять вам, — сказал он.
Виктория рассказала обо всех своих злоключениях. Он слушал, не перебивая и поглаживая жидкую бородку. Когда она закончила рассказ, он спросил:
— Если бы генерал Тан остался жив, вы, вероятно, продолжили бы воевать на стороне Суня. Неужели вы так непостоянны?
— Я хранила постоянство в любви на протяжении восемнадцати лет, ваше превосходительство. И никогда не была сторонницей доктора Суня — только Тана.
— Сохранять верность на протяжении восемнадцати лет... — задумчиво повторил Юань. — Что ж, это наилучшая рекомендация. Я способен оценить такую женщину. — Виктория отложила в сторону палочки для еды, — Вы по-прежнему очень красивы, — сказал Юань, — моя жена умерла слишком много лет назад. Были, конечно, другие женщины, но... — Он развел руками. — Вы нашли своего... ах, да, племянника. Не хотите остаться с ним? Он мне как сын, а теперь, когда вы мне рассказали, что его отцом был Тан, — гораздо больше, чем сын. Поскольку ваши братья знают, что вы приложили руку к снабжению гоминьдановцев оружием, вам не удастся вернуться к ним сейчас.
«Чтобы вернуться в Шанхай, — подумала Виктория, — защита маршала нужна мне даже в большей степени, чем он думает». Но сделать то, что он хочет... Маршал толст и некрасив, да к тому же по возрасту годится ей в отцы. И инстинктивно она чувствовала, что он потребует большего, чем Тан. Секс для Тана был лишь средством для разрядки. Для Юаня же он, похоже, ценен сам по себе. Однако, чтобы всегда быть рядом с Мартином, иметь возможность отомстить всем тем, кто издевался над ней, а также добиться для сына справедливого места хозяина торгового дома, она готова вручить себя самому дьяволу. Юань понял, что он победил.
— Сними блузку, — сказал он, — чтобы я мог увидеть твою красоту.
Виктория выполнила его просьбу. Юань потянулся к ней через стол одной палочкой для еды —
