пробормотала:
– Рори, пожалуйста, не делай этого. Я знала про флаг, но если ты думаешь, что я... Поверь, ты ошибаешься.
Эйлианна извивалась под ним, пытаясь высвободиться, и он, несмотря на свой гнев, вдруг почувствовал, что плоть его затвердела. О Господи, даже сейчас эта женщина являлась для него необычайным соблазном.
– Да, они знали, что делали, когда посылали тебя сюда. Знали, что я не смогу устоять против тебя, – проговорил он, словно выплевывая слова; сейчас он ненавидел и ее, и себя самого.
– Рори, почему ты меня не слушаешь? Я не шпионка. Я знаю, что ты зол, но прошу тебя: подумай хорошенько. Зачем бы я спасала тебя и твоих людей, если бы была шпионкой?
Она опять всхлипнула, и по щеке ее скатилась слезинка.
Рори старался не задумываться над ее словами. Ведь тогда, у озера, ей удалось обмануть его, тогда он поверил, что она любит его, но теперь... Теперь ему понятно, что она просто-напросто сделала из него дурака. И все же он спросил:
– Тогда почему, Эйлианна? Почему ты украла флаг?
– Я не крала его. Я просто хотела... Ах, Рори, я не могу объяснить.
– Не можешь даже ради спасения собственной жизни?
Ее глаза широко раскрылись.
– Ты не убьешь меня. Я думала, ты меня любишь, – прошептала она.
– Люблю? Нет, Эйлианна, ты ошибаешься. Я говорил только о похоти, о желании. Да и то лишь потому, что ты напоминаешь мне Брианну. Но на самом деле ты совсем другая. Ты не стоишь даже ее мизинца, – добавил он с усмешкой.
Его последние слова причинили ей нестерпимую боль. Краска отхлынула от ее лица, и она со стоном прошептала:
– Что... что ты собираешься со мной сделать?
Он снова усмехнулся и, глядя ей прямо в глаза, процедил:
– Возможно, мне стоило бы взять то, что ты с такой готовностью предлагала в ту первую ночь, когда я был слишком слаб, чтобы это взять.
В следующее мгновение он впился яростным поцелуем в ее губы и еще крепче придавил к матрасу.
Но тут Эйли укусила его в губу, и он, отплевываясь, отстранился.
– Если ты овладеешь мною сейчас, Маклауд, то это будет изнасилование, – прошептала Эйли, задыхаясь.
Лицо ее пылало, а глаза были того же фиолетового оттенка, что и платье.
Рори замер на мгновение. Потом стремительно вскочил с кровати и направился к двери. Отворив ее, крикнул:
– Байрон, Седрик! Быстро сюда!
Почти одновременно со стражниками к комнате подбежали Айдан, Фергус и Йен.
– Что стряслось, Рори? – спросил Йен, отодвигая Байрона и Седрика в сторону.
Рори отступил в сторону, и Йен увидел Эйли, сидевшую на кровати. Схватив брата за руку, он закричал:
– Рори, что ты с ней сделал?! Если ты ее обидел, то, клянусь перед Богом, я...
Лэрд схватил Йена за плечи и прижал к стене.
– Ты спрашиваешь, что я с ней сделал, но ты не знаешь, что она шпионка и воровка. Пыталась украсть волшебный флаг, но я ей помешал.
Оттолкнув брата, Йен взглянул на Эйли и приблизился к ней. Посмотрев на нее, спросил:
– Почему, Эйлианна?
Она вздохнула и молча отвернулась. Йен повернулся к Рори, и тот невольно пожалел брата, увидев боль в его глазах.
– Что ты намерен с ней сделать? – спросил Йен.
– Хочу посадить под стражу в башне, пока не заговорит.
Йен помог Эйлианне встать с кровати, и Рори отметил перемену в ней. Она уже не казалась подавленной, – напротив, прошла мимо него с высоко поднятой головой. И он, не удержавшись, добавил:
– До тех пор пока не заговорит, она не получит ни еды, ни питья. Байрон, Седрик! Отведите ее в башню.
Стражники схватили Эйли за руки и повели по коридору Миссис Мак, Коннор и Фергус с Йеном смотрели ей вслед. И все они чувствовали, что их предали. Потому что даже ее попытка выкрасть сокровище клана была несравнима с тем, что она сделала с их сердцами.
– Байрон, Седрик, постойте! – крикнул лэрд. – У меня есть один вопрос, на который ты, возможно, ответишь, Эйлианна Грэм, если тебя действительно так зовут.
Она подняла на него глаза.
– Кто предал клан? Как ты узнала, где спрятан флаг?
– Никто не предавал тебя, – проговорила она с усталостью в голосе. – Я искала флаг с самого первого дня своего появления здесь. Твоя комната была последней, где я должна была поискать, а искала я не один день. Я простукивала все панели и под одной из них обнаружила пустоту. Вот так и узнала, где тайник.
Услышав за спиной женское «ах!», лэрд обернулся.
– Я же говорила тебе, Рори, говорила... Я знала, что она шпионка.
Мойра радостно захлопала в ладоши. Приблизившись к нему, положила руку ему на плечо. Потом посмотрела на Эйли и с издевательской усмешкой прокричала:
– Ты не будешь так заноситься, когда почувствуешь, как плеть сдирает кожу с твоей спины!
– Все, замолчи, хватит! – приказал Рори.
К горлу его подкатила тошнота, когда он представил картину, описанную его невестой.
Когда стражники наконец увели Эйлианну, Мойра подергала его за рукав.
– Рори, а Рори... Сирил сказал мне, что ты еще не подписал договор. Давай сделаем это сейчас, хорошо?
– Нет, мне сейчас не до этого, Мойра. Пожалуй, будет лучше, если вы с родней покинете Данвеган до тех пор, пока не наступит подходящее время, чтобы окончательно решить этот вопрос. Айдан проводит вас до Дьюарта. Я пришлю гонца, когда буду готов подписать договор.
Рори прекрасно знал: ему следовало бы подписать этот проклятый договор и покончить с этим делом, чтобы оно не висело над ним как дамоклов меч. Но в данный момент он не имел ни малейшего желания этим заниматься. Более того, он просто не мог видеть Маклейнов. Кровожадность Мойры поразила его. Какова бы ни была вина Эйлианны, как могла женщина сказать такое другой женщине? Рори давно знал Мойру, но теперь начинал понимать, что, в сущности, совсем ее не знал.
Эйли в задумчивости провела пальцем по кинжалу; по настоянию Каллума она стала носить его у бедра с того дня, как Мойра принялась настраивать против нее обитателей Данвегана. Минуту спустя она снова всунула острие между оконной решеткой и тем местом прямо под ней, где камень расшатался. Это была долгая и утомительная работа. Приходилось делать все очень тихо и тщательно заметать каменную пыль под узкую кровать. Ее продержали взаперти уже два дня, и Рори согласился лишь на одну-единственную уступку, – ей дали воды.
Он приходил вчера утром и пытался заставить ее говорить, но она не проронила ни слова – лежала на кровати спиной к нему. Он не прикасался к ней и задавал вопросы ровным невыразительным голосом. Правда, в самом конце все же не сдержался – покидая башню, громко проклинал Макдоналдов.
Эйли стиснула зубы и заморгала, пытаясь сдержать слезы. Она не будет больше плакать. Рори абсолютно уверен в том, что она шпионка, что предала его, и это уже не изменить. Она видела эту его уверенность в том, как он смотрел на нее. Слышала в словах, которые он бросал ей, – в словах, которые ужасно хотелось забыть. Еще несколько дней назад Эйли казалось, что ей было очень больно, но теперь она понимала, что та боль – ничто по сравнению с нынешней.
Она часами слушала скрежет ножа, выдалбливая себе путь к свободе. Несколько прутьев решетки уже расшатались, осталось расшатать еще три. Она не представляла, куда пойдет, но знала, что не сможет
