– Нет, дорогая. Уже очень поздно и все легли спать.
Он зачерпнул пальцем немного мази и, не обращая внимания на протесты Эйли, начал втирать ей в руку. Минуту спустя, чуть сдвинув бретельку рубашки, поднялся к ее плечу, а потом снова спустился к запястью. Осторожно поглаживая его, проговорил:
– В тот день я сделал тебе больно, когда схватил вот здесь. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал запястье. – Прости меня, пожалуйста.
Во рту у Эйли пересохло, и она не отваживалась заговорить, да, наверное, и не смогла бы. Сердце ее молотом стучало в груди, стучало все быстрее и быстрее. Тут Рори выпустил ее руку и, зачерпнув еще немного мази, стал массировать другую руку, делая это так же медленно и осторожно.
В какой-то момент глаза Эйли как бы сами собой закрылись. И она вдруг поймала себя на мысли о том, что ей очень хотелось бы почувствовать эти сильные и нежные руки везде, на своем теле. А он прижался губами к другому ее запястью и снова пробормотал извинение.
«Ох, поскорее бы он закончил», – подумала Эйли. И в то же время ей хотелось, чтобы это длилось бесконечно. Тут Рори наклонился и пробормотал:
– А теперь ложись на бок, mo chridhe.
Эйли хотела воспротивиться, но не могла – слишком уже хорошо ей было. Тихонько вздохнув, она пробормотала:
– Да, хорошо, сейчас...
Кровать скрипнула, когда он поднялся на ноги. Он помог ей лечь на бок, затем снова уселся с ней рядом. И тотчас же принялся расстегивать пуговички рубашки у нее на спине. Не успела Эйли сообразить, что он делает, как рубашка распахнулась и вся спина обнажилась. Почувствовав себя совершенно беззащитной, она вздрогнула. И тут же послышался голос Рори:
– Успокойся, все в порядке, любовь моя. Я не сделаю тебе больно.
Эйли поморщилась и, повернувшись лицом к лэрду, уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть.
– Нет, я не позволю тебе сделать это со мной. Больше не позволю. Ты помнишь, что сказал мне, Рори? Я этого никогда не забуду.
Склонившись над ней, он взял ее лицо в ладони и проговорил:
– Да, Эйлианна, я все помню. Я был тогда ужасно зол... Но можешь ли ты понять, что я чувствовал?
– А как же я, Рори? Я люблю тебя, а ты женишься на другой. Что же мне делать? Впрочем, у меня нет выбора. Эти проклятые феи не оставили мне выбора.
Он стер поцелуями слезы с ее щек.
– Я тоже люблю тебя, Эйлианна. И я не женюсь на Мойре. Эта помолвка не состоится. Теперь уже точно не состоится.
– Рори, не лги мне. «Похоть нелюбовь» – кажется, так ты сказал. Я не хочу быть вторым сортом – даже в сравнении с твоей покойной женой. Я считаю, что заслуживаю большего.
Он легонько встряхнул ее за плечи.
– Эйлианна, перестань. Почему ты не хочешь понять? Поверь, я желаю тебя так, как никогда никого не желал, даже Брианну. И я люблю тебя. Люблю так, как никогда никого не любил. Я не могу отпустить тебя. И не отпущу, – добавил он уже с металлом в голосе.
Его слова прорвались сквозь ее гнев и боль, и она заглянула ему в глаза:
– Кажется, ты сейчас сказал, что не женишься на Мойре?
– Да, именно так я и сказал.
Эйли немного помедлила, потом спросила:
– Значит, ты любишь меня? – Щеки ее вспыхнули. – Любишь так же сильно, как любил свою жену?
– Любовь, которую я испытываю к тебе, совсем не такая, как моя любовь к Брианне. Да и как может быть иначе, если ты совсем другая? Неужели ты не можешь это понять? – добавил он с некоторым раздражением.
– Конечно, могу, – ответила она с улыбкой.
Он тоже улыбнулся и проговорил:
– Я еще сделаю из тебя настоящую шотландку, то chridhe. – Глаза его потемнели.– Но сейчас я хочу только одного – сделать тебя своей.
Низкий хрипловатый голос Рори и его жаркие слова вызвали у нее трепет желания; Эйли чувствовала, что ее влечет к нему неудержимо. Несколько секунд она видела перед собой наполненные страстью изумрудные глаза Рори, а затем он впился в ее губы страстным поцелуем. И в тот же миг ей почему-то вспомнились те ужасные мгновения, когда она находилась в его власти и когда ей пришлось укусить его. Эйли невольно вздрогнула, и Рори, тотчас же прервав поцелуй, отстранился и испытующе посмотрел на нее:
– Что с тобой, любовь моя?
– Нет, ничего.
Она покачала головой и, запустив пальцы в густые черные волосы Рори, попыталась снова привлечь его к себе.
Но он, упорствуя, проговорил:
– Нет, Эйлианна, ты скажешь мне, в чем дело. Я слушаю тебя, дорогая.
Она со вздохом откинулась на подушки. Закусив губу, обвела взглядом комнату.
– Видишь ли, Рори, я все время думаю о том дне и о том, что ты сказал мне. Ты сказал...
– Но я же попросил прощения за свои слова и поступки. Разве не так?
Эйли едва заметно кивнула:
– Да, Рори, все так. Но мне трудно... переступить через это. Я все еще не понимаю, почему ты не поверил мне.
Он долго молчал. Наконец, пожав плечами, пробормотал:
–Даже не знаю, что ответить... Возможно, все дело в том, что ты не сказала мне правду. А если бы ты все объяснила...
– Но ты же знаешь, почему я молчала, – перебила Эйли.
И, отвернувшись от него, улеглась на бок.
– Да, ты права. – Он приподнял тяжелую массу ее волос и прижался поцелуем к шее. – Ты права, и мне больше нечего сказать тебе, кроме того, что я ужасно сожалею. Знаешь, а может... еще слишком рано? – Он сдвинул бретельку на ее рубашке и прижался губами к плечу. – Я хочу тебя, то chridhe, но я подожду, если пожелаешь, – прошептал он.
Он крепко прижался к ней всем телом, и она почувствовала свидетельство его желания – большое, горячее и твердое. Дыхание ее сделалось прерывистым, когда он стал покрывать поцелуями ее плечи и спину. И с каждым мгновением ее желание усиливалось, так что она едва удерживалась от стона.
Тут бретелька ее рубашки сползла еще ниже, а потом она почувствовала, как рука Рори, скользнув под подол, коснулась ее бедра.
– Может, хочешь, чтобы я остановился? – послышался его голос.
Судорожно сглотнув, Эйли пробормотала:
– Нет, не хочу... Не хочу, чтобы ты останавливался.
Не удержавшись, она застонала, когда его пальцы легонько сжали ее сосок.
Рори осторожно перевернул ее на спину. Заглянув в глаза, с улыбкой спросил:
– Ты уверена?
Она промолчала, и Рори, осторожно спустив тонкую ткань рубашки, полностью обнажил ее грудь. Какое-то время он любовался ею, затем, наклонившись, лизнул сначала один сосок, потом другой. Эйли со стоном приподнялась, выгибая спину, как бы предлагая ему свою грудь.
Его смех был низким и хриплым.
