задачами.
Разведка вернулась, как раз когда они выходили из леса на широкое поле и строились для битвы. Впереди на холме виднелся лагерь графа Иртинского, а чуть в стороне стоял замок, который и служил им базой. Хотя самого замка из-за холма видно не было, только его башни, но ясно, что он не очень крупный. Но фланг прикрывал надежно.
Выслушав доклад разведки, Володя помрачнел, глянул на часы — почти десять. Эх, поспешил… Успехи последних дней совсем расслабили его и отучили от осторожности. Раньше он дождался бы донесений разведки и только потом принял решение о бое или о том, чтобы этого боя избежать. Судя по всему, за последние дни к графу присоединились еще несколько отрядов дворян, и теперь его армия выросла почти вдвое от первоначальной численности в три тысячи человек, против которой Володя и рассчитывал воевать. Вот и отдал приказ о выдвижении, совсем не подумав, что первоначальные данные разведки могли устареть. И что теперь делать? Отступать на виду у врага — занятие весьма опасное, и вряд ли противник позволит спокойно уйти.
— Все плохо, — сообщил Володя подошедшему графу. — У них теперь почти семь тысяч солдат. Здесь, судя по всему, было место сбора для похода на столицу, пока герцог гонял оставшихся верных королю дворян. Как мы ни спешили, но за эти дни их силы изрядно пополнились.
Граф помрачнел:
— Веселого мало. Семь тысяч — это точно?
— Из допроса первых пленных выходило, что их тут было около трех тысяч. Сейчас Ллия определил численность на глаз, но говорит, что за холмом палаток намного больше, чем было раньше. Захваченные в последней стычке говорят, что отряды приходили постоянно. В общем, исходя из худшего, считаем, что там семь тысяч. а вчера еще появился сын герцога с Раймондом.
Володя вскинул бинокль и вгляделся в дорогу, которая шла к замку в тылу вражеской армии почти параллельно их фронту. Кажется, именно по ней и осуществлялось снабжение… и по ней же должен подойти Лигур. Оставалось надеяться, что придет он вовремя.
— Так! Пехоту вперед, батальонное каре, кавалерия, задержите вражеских всадников, нужно время, чтобы пехота успела построиться! Саймон, выводи «скорпионы» и спрингалды в промежутки между батальонами. Лучников распределить равномерно по батальонам. И немедленно начните подавать сигналы в лес. Запустите в ту сторону несколько горящих стрел.
— Кому?! — удивился Танзани.
— Естественно, остальной армии. Враги ведь не знают, сколько нас, пусть думают, что тут только часть. Для нас сейчас главное — выиграть время.
Вестовые, получив приказы, немедленно кинулись передавать их командирам подразделений. Атаку конницы возглавил лично граф Танзани. Сам Володя на этот раз вперед не полез и остался стоять у дороги, наблюдая в бинокль за вражескими маневрами.
Пехота строилась быстро, много быстрее, чем делают это даже лучшие подразделения локхерской армии, но все равно слишком медленно.
Володя сыпал приказаниями. Приходилось принимать решения на ходу, вспоминая рассказы своих друзей с Базы, исторические очерки, хроники сражений. Вот рота лучников чуть сместилась в сторону, и когда враг оттеснил гвардейцев почти к самой пехоте, еще не успевшей занять оборону, то как раз подставился под их выстрелы. Те лихорадочно опустошали колчаны, понимая, что только от их скорости и меткости зависит, уцелеют они сегодня или нет. Выдвинулись вперед арбалетчики — этим проще, и строятся они быстрее всех. В проносившийся мимо отряд графа Иртинского ударили болты. Первая шеренга отошла назад, и залп второй — отход, выстрел третьей шеренги, снова отход, первая успела перезарядить арбалеты… залп.
Можно наблюдать за всем происходящим целиком с помощью бинокля, замечать, куда направляются атаки и выдвинуть туда те силы, что находятся ближе всего и у которых есть шанс успеть. Но дальше уже все было вне влияния Володи, и ему оставалось только надеяться на опыт и мастерство командиров на местах, а также на стойкость и дисциплину солдат. Он видел, что тренировки не прошли даром. Пехота разворачивалась хоть и не совсем гладко, но быстро и точно, используя любые складки местности для усиления обороны. Кавалерия в моменты, когда становилось совсем туго, отходила под прикрытие первого снайперского батальона лучников, выдвинутого вперед. Рыцари больше не считали зазорным пользоваться поддержкой пехоты. Похоже, ему все-таки удалось заставить даже этих самонадеянных болванов признать, что на поле боя нет низших и высших — тут все солдаты. Боевая слаженность еще оставляла желать лучшего, но она была, и худо-бедно, но разные рода войск начинали действовать как единый организм. Вот выставленные у леса стрелометы дали залп по скопившейся коннице врага, приготовившейся напасть на пехоту. Не очень результативно, но они заставили противника прыснуть в разные стороны. Он быстро пришел в себя, снова собрался, но потерял время, и брешь удалось ликвидировать — инженеры, рискуя быть растоптанными, выставили «ежи» и сноровисто обвязывали их веревками. С левого фланга подходили лучники.
— Пусть второй батальон отойдет назад, у него там весь фланг открыт!
Очередной вестовой высмотрел флажок второго батальона и помчался туда. Враг, не выдержав такого слаженного отпора, откатился. Даже на глаз было видно, что потерял он много больше, чем армия нового герцога. Повезло, правда, что их атаковала только часть сил, остальные либо были не готовы… Володя вскинул бинокль и всмотрелся… Ха! Так и есть! В неприятельском лагере царила такая же суета, как и у них. Кажется, их действительно застали врасплох, и этот граф Иртинский сделал единственно возможную по его представлению вещь — отправил на противника часть конницы, чтобы задержать его и дать главным силам построиться для боя. Получается, что они оба занимались одним и тем же — выигрывали время. Была бы комедия, если бы все не было так трагично. Ну кто заставил его выскочить из леса, не дождавшись данных разведки? И сейчас солдаты кровью расплачивались за эту поспешность командира. Но выхода теперь не было — отступление на виду у изготовившегося к битве врага приведет к катастрофе, жалеть о сделанном тоже не дело. Приходилось принимать бой. Это было ясно последнему солдату, и инженеры лихорадочно занимались хоть каким-то укреплением позиций.
К Володе подъехал весь мокрый от пота граф. Было видно, что он прекрасно понимает, по чьей вине они оказались в таком положении, но ни слова упрека. Вместо этого конкретный вопрос:
— Что планируешь делать?
— Держаться до подхода Лигура, а потом общая атака. Отводи своих людей в тыл, твое время настанет, когда перейдем в наступление.
Граф хмыкнул:
— Думаешь, успеет подойти?
— Лигур придет, — с уверенностью, которую не испытывал, ответил Володя.
— Может быть… А знаешь, ты прав.
— Что? — Володя удивленно вскинул голову.
— Ты прав, говорю. Командиру не место в бою… Твои распоряжения сегодня спасли мне жизнь — помощь подоспела вовремя. Я слышал, как вестовой передавал твои приказы. Ты быстро ориентируешься и делаешь, что нужно. Из боя такого не увидишь. Пожалуй, мне нравится сражаться, когда за спиной в тылу находится кто-то, кто наблюдает за всей схваткой целиком, и ты знаешь, что если где будет трудно, он предупредит и по возможности поможет. Мне надо будет это обдумать…
Володя пожал плечами:
— Я об этом на каждой тренировке твержу всем офицерам — место командира там, откуда ему удобнее всего наблюдать за действиями своих подчиненных.
Отбитый наскок позволил завершить построение войск, оттянуть назад излишне вырвавшиеся подразделения, защитить «ежами» фланг, подтянуть артиллерию и назначить батареям зоны обстрела. У леса даже стали собирать требуше. Противник сам дал на это время, опасаясь начинать атаку. Мятежникам ведь было хуже — они вообще не знали, сколько здесь врагов, кто еще скрывается в лесу и откуда вражеские войска вообще тут взялись. Этим, скорее всего, и объяснялась нерешительность графа Иртинского.
Володя посмотрел на часы, оглядел в бинокль дорогу позади вражеских войск.
— Если через полчаса враг не атакует — атакуем мы.
