прочь.
Заслышав невдалеке плеск весел, Кормик инстинктивно напрягся. Песчаную отмель, на которой он сейчас находился, уединенное место к северо-востоку от острова Часовни, юноша обнаружил вскоре после того, как монахи обосновались на Митранидуне.
Он стал прислушиваться, пытаясь определить, с какой стороны доносится звук.
«Неужели это собратья решили проследить за мной? Если так, то пусть они сперва увидят мой берет, примут за поври и убьют. Тогда мне не придется объяснять отцу де Гильбу, что я здесь делал», — размышлял юноша.
Плеск раздался снова, уже совсем близко, но едва слышно, и Кормик понял, что это не монахи. Нет, только варвары, рожденные и выросшие на Митранидуне, умели так бесшумно передвигаться по волнам. Поэтому он ничуть не удивился, когда через несколько секунд из причалившего баркаса выпорхнула Милкейла.
Не говоря ни слова, девушка подошла к нему и крепко обняла.
— Как же я соскучилась, — прошептала она.
Кормик уловил в ее голосе тревожные и грустные нотки и понял, что ей нужна поддержка. Он поцеловал Милкейлу и заключил в тесные объятия.
— Что это? Неужели берет поври? — спросила она и, откинувшись назад, внимательно посмотрела на монаха.
Милкейла была высокого роста, но все же на целую голову ниже Кормика.
— Долгая, запутанная история.
— Тогда не будем тратить время на нее, — застенчиво улыбнулась девушка. — Я не ожидала твоего сигнала, но очень обрадовалась, когда увидела свет сквозь туман.
— В этом берете есть что-то волшебное, — пояснил Кормик. — Когда я его надеваю, то чувствую себя… крепче, что ли. И сильнее. Как будто могу устоять под сокрушительным ударом.
— Может быть, поэтому поври такие непробиваемые.
— И еще потому, что у них характер в точности как у баранов.
Милкейла улыбнулась и закивала, радуясь удачному сравнению. Она всю жизнь прожила на Митранидуне и сама не раз участвовала в столкновениях со свирепыми гномами.
— Пропали трое твоих соплеменников, — неожиданно произнес Кормик, заставив ее вмиг посерьезнеть.
Девушка отступила на шаг, продолжая держать его за руки.
— Пятеро, — поправила она. — Но как ты узнал?
— У нас только трое, — сообщил Кормик. — Среди них Андрузис, — добавил он в ответ на ее нетерпеливое движение.
— Вы сражались?
— Нет, мы наткнулись на их разоренный корабль. На них напали тролли. Брат Джавно считает, что они рыбачили слишком близко к северо-западному берегу, где полно пещер.
— А двое других?
— Они неразговорчивы, — покачал головой Кормик. — Один их них шаман, судя по одежде высокопоставленный…
— Тоникуэй, — перебила Милкейла.
— Упрямец, — заметил Кормик.
— Ты даже себе не представляешь какой! Значит, все трое живы?
— Их лечат в подвале острова Часовни.
— В подвале? — переспросила девушка, и ее лицо приняло странное выражение.
Кормик не мог разгадать, что оно означает, но было ясно, что ничего хорошего.
Он беспомощно пожал плечами.
— Брат Джавно обнаружил их посреди озера. Если бы он не отбуксировал корабль к острову Часовни, то они все погибли бы.
— Или мои родичи нашли бы их, — немного резко отозвалась Милкейла.
— Даже в этом случае они бы не выжили, — Кормик тут же пожалел о своих словах, заметив, как нахмурилась девушка. — Твои соплеменники были при смерти, — бормотал он, видя, что разговор принимает непростой оборот. — Несколько монахов часами колдовали над ними без устали. Их раны было просто ужасны.
— Уж конечно, не под силу выдуманным богам племени Ян Оссум, — сухо ответила Милкейла.
— Я не имел в виду…
— Можешь не объяснять, — пожала плечами девушка.
Кормик глубоко вздохнул.
— Я не пытаюсь принизить твоих богов. Мне и в голову никогда такое не приходило! — заверил он Милкейлу. — Но в самоцветах действительно есть магия. Например, душевный камень обладает самой большой целительной силой на свете. Даже владыки Хонсе это признают.
Он попытался привлечь девушку к себе, но тщетно.
— У моего народа свои хитрости, — ответила она. — Наши шаманы совсем не похожи на шутов, распевающих бессмысленные песни в честь ложных богов.
— Я не имел в виду…
— Можешь не объяснять, — хмуро повторила Милкейла. — Не зря на озере говорят, что монахи видят только два пути: свой и неправильный.
— Но ты же не думаешь так обо мне.
— Не думаю или не думала?
Несколько мгновений они напряженно смотрели друг на друга.
— А разве нельзя сказать то же самое обо всех, кто живет на Митранидуне? О поври? О Йоссунфире? О племени Пьерджик или Танандар, да и о любом другом варварском клане? Альпинадорцы, похоже, даже между собой ни о чем не могут договориться!
Если эта тирада и произвела впечатление на Милкейлу, то она не подала виду.
— Когда освободят Андрузиса и остальных? — спросила она и, заметив, что Кормик тяжело сглотнул, все поняла. — В таком случае я обязана сообщить вождям, что они на острове Часовни.
— Ты не можешь, — запротестовал юноша, чувствуя, как им овладевает паника. — Я сказал тебе только потому…
— Не проси меня сохранить это в секрете. Каждый день мои родичи отправляются на поиски пропавших в самые опасные уголки озера. Разве я имею право молчать?
— Не надо было говорить тебе.
— Это верно! Не на таких условиях! Я не смогу делать вид, что ничего не знаю, когда мои товарищи подвергают себя опасности. Ты не можешь просить меня сидеть сложа руки, когда мой друг — твой друг! — томится в абелийской тюрьме.
— Ты должна мне верить. Я попытаюсь их вызволить — пообещал Кормик. — Вот только лечение закончится.
— Лечение, которое наверняка разрывает сердце Тоникуэю.
— Ну, теперь, когда ему полегчало, он никого к себе не подпустит, — заметил юноша. — Им всем и правда уже лучше. Их хорошо кормят. Я буду настаивать на освобождении.
Милкейла немного смягчилась, даже позволила взять себя за руки, давая Кормику понять, что в нем она не сомневается, но, дослушав его слова, покачала головой.
— Нет, все-таки я не смогу обманывать вождей. Я не стану объяснять, откуда мне это известно, но скажу, что наши пропавшие сородичи находятся на острове Часовни. Не требуй от меня большего.
— Их корабль стоит на нашем берегу, — произнес Кормик упавшим голосом. — Скажи, что заметила его издалека.
— Имей в виду, за ними придут, — пригрозила девушка.
— Молю бога, чтобы нам удалось договориться, — ответил Кормик. — Может быть, остров Часовни и Йоссунфир наконец придут к взаимопониманию.
