— Кто же это мог их зажечь? — спросил Корсан.
— Не знаю. Мы спросим у Бундама.
Бирманец вернулся только по истечении доброго часа с фляжками, полными воды. Капитан, видя его покрытым потом и задыхающимся, как будто он бежал долгое время, спросил, откуда он.
— С источника, — отвечал Бундам. — Я потратил так много времени на то, чтобы принести воды, потому что вся дорога покрыта очень густыми растениями.
— А видел ты огни?
—Да, я их видел; в это время я находился на вершине одного утеса.
— Можешь ты сказать мне, что они означают?
— Я и сам не знаю.
Капитан не стал больше настаивать и принялся помогать товарищам готовить ужин.
С этой минуты Лигуза решил следить за проводником и караулить его всю ночь. Подозрение капитана разделял и недоверчивый Мин Си.
На следующий день наши искатели приключений хотели пуститься в путь рано утром, но бирманец, отговариваясь страшными болями, оттянул час отъезда до полудня.
После нескольких часов пути горы, бывшие до сих пор очень высокими, стали уменьшаться. Скоро показались холмы, потом небольшие высоты и, наконец, огромные равнины, среди которых виднелись кое- какие жилища.
«Мы приближаемся к Иравади», — подумал капитан.
И в самом деле все указывало на соседство великой реки: масса речонок, бежавших на восток, необычайная плодородность почвы, насыщенной периодическими разливами, огромные рисовые плантации, постоянно влажный и свежий воздух.
Всадники нетерпеливо подгоняли лошадей, но бирманец вел их по таким грязным тропинкам, через такие колючие кусты, что и люди, и лошади страшно измучились. Казалось, что этот человек хотел всеми средствами задержать их до известного времени.
Тем не менее было еще очень светло, когда измученные, обожженные солнцем достигли они берегов Иравади.
Река была совершенно пустынна и спокойна, без малейшего волнения текли ее воды, унося с собой множество деревьев и длинные стволы бамбука. Оба берега, отстоящие на добрую милю друг от друга, были покрыты густыми лесами, и с первого взгляда казалось, что не было ни одного селения ни к северу, ни к югу.
— Мы приехали в совершенно необитаемую местность, — сказал капитан.
— Нет, — отвечал бирманец, — позади леса есть пагода, а немного далее — деревня.
— Как же мы переправимся через реку? Я не вижу ни одной лодки.
— Мы построим плот; это тем более легко, что здесь изобилие тростника.
— А лошади?
— Пхе! — произнес бирманец, пожимая плечами. — Они так измучены, что все четыре не стоят и двух унций. Мы воспользуемся их желудками для того, чтобы наш плот мог легче держаться на воде.
Против этого нечего было возразить. Бирманец зарезал лошадей и с необыкновенной ловкостью отделил их желудки, затем надул их и герметически закупорил. Лигуза, Корсан, поляк и Мин Си срезали несколько огромных стволов бамбука и устроили прекрасный плот, снабдив его широким рулем. Оставалось только отплыть. Капитан и его спутники взошли на плот, но бирманец оставался еще на берегу, чтобы развести громадный костер.
— Что ты делаешь? — спросил его капитан.
— Я изгоняю злых духов, — отвечал Бундам со скрытой иронией. — А теперь отчаливай!
Ночь была так темна, что противоположный берег едва виднелся. Плот, выведенный на самую ширину реки, начал спускаться, отлично поддерживаемый лошадиными желудками.
Но не проплыли они еще и полкилометра, как из леса на противоположном берегу вылетела ракета, описывая большую дугу.
— Что это означает? — спросил капитан, предчувствовавший измену.
— Сентябрь на дворе, — отвечал бирманец. — Неужели вы боитесь ракеты?
— Нет, — возразил капитан, возвращаясь к рулю. — Друзья, хорошенько смотрите на оба берега.
В эту минуту послышалось странное куриное кудахтанье.
— О! — воскликнул, американец. — Это, может быть, сигнал?
— Это фазан, — сказал Бундам.
Капитан зарядил карабин и внимательно осмотрел берег, но ничего не увидел на нем подозрительного.
Плот проплыл еще пятьдесят или шестьдесят шагов, разрезая наискось воду. Так они добрались уже до середины реки, когда новая ракета, вылетевшая из-за группы деревьев, разорвалась в нескольких шагах от пловцов.
Поляк крикнул:
— Я вижу людей!
Он еще не успел окончить фразы, как из середины небольшого лесочка раздался ружейный выстрел, сопровождаемый страшными криками. Целая шайка людей бросилась к берегу, бешено потрясая оружием.
— Измена! Измена! — крикнул Лигуза, хватаясь за карабин.
Около дюжины пуль полетело в плот. Капитан собрался ответить тем же, когда получил такой удар, что чуть не упал. Он попытался подняться, но почувствовал себя как в тисках — две железные руки крепко держали его. Повернув голову, он видел над собой Бундама с ножом в руке.
— А, негодяй! — яростно заревел капитан Джорджио. — Помогите! Помогите!
Американец, стоявший всего только в двух или трех шагах,, налетел, как коршун, на бирманца, сбил его с ног, а потом, схватив за волосы, швырнул его в самую середину течения, которое мгновенно поглотило изменника.
XIII. На Иравади
Отделавшись от предателя, путешественники погрузились в воду, крепко держась за края плота, чтобы служить как можно меньшей мишенью пулям, падавшим вокруг них, как град. Бирманцы — несомненно, это были они, — выражали свою ярость частыми залпами и криками, долетавшими до самого неба. Видя, что плот продолжает плыть, они пустились бежать за ним по берегу, приказывая беглецам причалить. Один, более смелый, бросился в воду за плотом, но пуля Казимира отправила его ко дну.
— Смелей, друзья, — ободрял капитан. — Правьте к тому берегу, иначе мы погибли.
Продолжая все еще держаться за плот, они стали подпихивать его обратно к только что оставленному ими берегу; некоторое время все шло хорошо, несмотря на пули, свистевшие по всем направлениям, но вскоре огромный тиковый ствол, плывший по течению, так сильно ударился о плот, что последний разлетелся вдребезги.
— Мы тонем! — крикнул американец.
Крик Корсана был услышан бирманцами, которые стали стрелять в этот направлении и пробили поляку шляпу.
— Тише! — сказал капитан.
— Но ведь мы тонем.
— Помогите мне связать тростник, прежде чем течение разнесет его по частям. Эй! Казимир, держи выше лицо, если не хочешь стать опять белым. Не забывай, что мы раскрашены.
Плот все продолжал разъезжаться, угрожая затопить оружие, провизию, амуницию и одеяла, лежавшие на нем. Необходимо было его связать.
Капитан и Казимир, помогая себе руками и ногами, поднялись на остатки плота, пытаясь соединить связки, но скоро убедились в тщетности своих усилий.
— Хватайтесь за желудки лошадей, — сказал капитан.
— А бирманцы? — спросил Корсан.
— Я их больше не боюсь. Забирайте оружие и провизию.
Они привязали себе к голове ружья и амуницию, оперлись на лошадиные желудки и направились к
