украшением из позолоченного железа.
— Это Киум-Доджэ? — спросил американец восторженно.
— Да, — отвечал капитан.
Через несколько минут после этого появился уже знакомый нам моряк, таща с собой целый арсенал всевозможных инструментов; в руке он держал фонарь.
— Вы все здесь? — спросил прибывший.
— Все, — отвечал Лигуза.
Тогда сиамец внимательно осмотрел площадку и, удостоверившись, что никто за ними не следит, зажег фонарь и вернулся к искателям приключений.
— Пойдемте, — сказал он.
Все пошли за проводником и остановились около полуразвалившейся кирпичной стены, подъем на которую, несмотря на незначительную ее высоту, всего несколько метров, был довольно опасен, так как она могла развалиться от малейшего толчка и произвести этим совсем нежелательный шум.
— Как же мы поднимемся? — спросил поляк.
— Мы составим лестницу из наших собственных тел, — отвечал капитан.
Американец, чувствовавший себя в эту минуту способным поднять целый дом, прислонился к стене, а на его плечи взобрались капитан, потом поляк и, наконец, сиамец. Мин Си с неподражаемой легкостью взобрался на самую вершину этой живой колонны, а оттуда вскочил на край стены.
Живая колонна распалась в ту минуту, как китаец размотал длинную и крепкую веревку. Он привязал один ее конец к толстому железному брусу, а другой бросил вниз своим товарищам.
Через несколько минут все уже были наверху и, усевшись на краю стены, стали прислушиваться, сдерживая дыхание и с любопытством рассматривая всю громаду монастырского здания, отбрасывавшую на них гигантскую тень.
Они ничего не слышали и ничего не видели сквозь целый лес разноцветных колонн, окружавших и поддерживавших здание. Лишь в воздухе, колеблемые ночным ветерком, позвякивали позолоченные цепочки и колокольчики на башнях и изогнутых наподобие арок желобах.
— Держите револьверы наготове и давайте спускаться, — сказал сиамец, выхватывая из ножен длинный нож.
Вытянув наверх веревку и перебросив ее внутрь ограды, они один за другим стали спускаться в глубоком молчании.
На фундаменте высотой в двенадцать футов возвышался огромный монастырь, целиком построенный из дерева, окруженный сотнями колонн, покрытых позолотой, мастерски высеченными балюстрадами и громадной площадкой. Сиамец с ножом в правой и фонарем в левой руке, капитан, американец, китаец и поляк с револьверами в руках поднялись по лестнице, заскрипевшей под тяжестью их шагов. Они уже миновали платформу и углубились в галерею, шедшую к храму, когда внезапно все остановились, ударившись один о другого.
Из трещины около алтарей проскальзывал небольшой луч света» отражавшийся на позолоченной балюстраде.
— Стой, — прошептал сиамец, у которого мурашки побежали по спине.
Тогда капитан вырвал у него фонарь и смело двинулся вперед по галерее.
Американец, поляк, сиамец и китаец, воодушевленные примером, бросились за ним.
Так прошли они всю галерею, перелезли через вторую балюстраду и вошли внутрь храма с бесчисленными колоннами, покрытыми золотом, стоявшими на расстоянии пяти метров одна от другой, причем по мере того, как смельчаки приближались к центру зала, колонны становились все выше и выше.
Дойдя до этого места, неустрашимые авантюристы были вынуждены остановиться во второй раз. Они увидели две зеленоватые точки, блестевшие в темноте, и услышали глухое ворчание, в котором не было ничего человеческого, и резкое звяканье цепи.
— Что это такое? — спросил Корсан, бледнея.
Новое звяканье цепи раскатилось по храму, вызывая эхо.
— Может быть, это разъяренный Гадма? — проговорил сиамец дрожащим голосом.
— Я не верю в Гадму, — отвечал капитан почти с яростью.
— Однако…
— А вот мы сейчас узнаем.
Он сделал четыре или пять шагов вперед и поднял фонарь. В пяти шагах от него рычал великолепный королевский тигр, прикованный цепью к колонне.
— Тигр! — почти крикнул капитан, скорее удивившись, чем испугавшись.
— Убьем его, — прошептал сиамец.
— Замрите! Или мы пропали!
— Но ведь мы иначе не пройдем, — сказал поляк. — Тигр загораживает нам дорогу.
— Пройдем, — отвечал капитан, двинувшийся прямо на зверя.
— Джорджио! Джорджио! — пытался остановить его американец.
— Вперед, Джеймс!
Тигр, который до этого времени лежал, свернувшись как кошка, увидев приближающихся к нему людей, встал, ощетинившись, сощурив глаза и открыв пасть.
— Стреляй! — скомандовал капитан.
Раздались три выстрела, за которыми последовал страшный рев и звяканье цепи. Тигр, убитый насмерть, сделал два прыжка в воздухе, потом упал, отчаянно забившись в судорогах агонии. Поляк добил его четвертым выстрелом прямо в ухо.
— Где бог? — спросил капитан, кидаясь вперед.
Сиамец приблизился к перегородке, деливший храм на две равные части, и отдернул занавес вышиной почти в восемнадцать футов. Тотчас же свет фонаря упал на громадных размеров каменную статую, сидящую на золотом троне.
Капитан, американец, поляк и китаец кинулись к Гадме. Тот же крик, который потряс храм в Юаньяне, раздался перед статуей бирманского бога.
— Ничего!.. Опять ничего!.. — простонал капитан, задыхаясь.
И он остановился, окаменев, бледный, с искаженным лицом, со стоящими дыбом волосами, судорожно сжатыми руками и глазами, яростно устремленными на руки Гадмы, в которых не было священного меча Будды.
Тогда припадок ярости напал на этих людей, которые второй раз видели, как разрушались их надежды. Они бросились в разные стороны, поднимая пыль столбом в храме, сдвигая с места идолов, опрокидывая вазы, оббивая колонны, шаря во всех углах. Не найдя ничего в зале, они бросились шарить по галереям, взбирались на крыши, башни, желоба, железные шпили, потом вернулись опять в храм — все напрасно: священного меча Будды не было в королевском монастыре Амарапуры.
— Все кончено! — воскликнул американец, потерявший всякую надежду. — Меч Будды не существует!
Капитан, все еще продолжавший кидать свирепые взгляды на бога, вздрогнул при этих словах. Этот стальной человек, только на одно мгновение согнувшийся под сильным ударом, выпрямился снова, еще более энергичный, чем прежде.
— Нет! — твердо произнес он. — Нет, не все еще кончено, друзья! Нет, последняя надежда еще не потеряна. Кто говорит, что священный меч Будды не существует? Он существует, Джеймс, существует, и мы найдем его в Швемадо!
Энергичный голос, уверенность, с какой говорил капитан, имя Швемадо, странно отозвавшееся в сердцах этих храбрых людей, вернули всем надежду.
— В Швемадо! В Швемадо! — произнесли в один голос Корсан, Казимир и Мин Си.
— Да, друзья, в великой пагоде Швемадо! — воскликнул капитан. — Все указывают, все говорят про Швемадо. Да, священный меч Будды там, я это чувствую.
Теперь им больше нечего было делать в этом монастыре. Четверо искателей приключений и сиамец покинули зал, прошли по галерее и вышли на платформу.
