– Это невозможно! – воскликнул Агур.
– Он лежит перед дверью.
– Но Дарма и Пунти не подавали голоса.
– И все же он, видимо, мертв. Не отвечает и не шевелится.
– Нужно выйти. Толкни сильнее!
Маратх навалился плечом на дверь и оттолкнул ею лежавшего на пороге Манчади. Оба охотника выскочили наружу.
Бедный бенгалец лежал ничком и казался мертвым, хотя на теле не видно было никакой раны. Каммамури приложил руку к его груди и почувствовал, что сердце еще бьется.
– Он без сознания, – сказал маратх.
Подобрав перо, которое валялось рядом, он зажег его и приблизил к ноздрям потерявшего сознание. Тотчас грудь Манчади поднялась от вздоха, задвигались руки и ноги и наконец открылись глаза, которыми он растерянно уставился на охотников.
– Что случилось? – заботливо спросил его Каммамури.
– Это вы! – задыхаясь, воскликнул бенгалец. – О боги! Я думал, что меня убили одним ударом!
– Но кто пытался убить тебя? Что это были за люди?
– Люди?.. Разве я говорил, что люди?
– А кто же?
– Это были не люди, – сказал бенгалец. – Это был слон.
– Слон? – вскричали индийцы. – Слон здесь?
– Да, огромный слон, с чудовищным хоботом и ужасными бивнями.
– Он подошел к тебе? – спросил Агур.
– Да, и едва не проломил мне череп. Я сладко спал, когда был разбужен мощным дыханием; я открыл глаза и увидел над собой огромную голову чудовища. Я хотел подняться и убежать, но хобот его обрушился на мой череп, пригвоздив меня к земле.
– А потом? – с тревогой спросил Каммамури.
– Больше я ничего не помню. Удар был так силен, что я потерял сознание.
– Странно, – сказал маратх. – И Пунти ничего не заметил.
– Что будем делать? – спросил Агур, бросив горящий взгляд на джунгли.
– Оставим слона в покое, – ответил Каммамури.
– Он вернется, – поспешно сказал Манчади, – и разрушит нашу хижину.
– Это правда, – согласился Агур. – А что, если поохотиться на него? Почему бы и нет? У нас хорошие карабины.
– Я готов пойти с вами, – предложил Манчади.
– Но мы не можем оставить хозяина одного, хотя он уже полностью выздоровел, – заметил Каммамури. – Вы знаете, что нам постоянно здесь угрожает опасность.
– Ты останешься, а мы пойдем на охоту, – решил Агур. – Когда поблизости слон, мы не можем жить спокойно.
– Если у вас достаточно храбрости, действуйте на свой страх и риск.
– Вот это хорошо! – воскликнул Агур. – Предоставь это нам, и увидишь, что еще до полудня слон будет наш.
Он взял в хижине два тяжелых карабина большого калибра и протянул один бенгальцу, который зарядил его с особой тщательностью. Захватив пистолеты, большой нож и запас патронов, они решительно двинулись к джунглям по широкой тропе, проложенной среди бамбука.
Агур был оживлен и весело болтал; бенгалец же напротив, встревожен и мрачен. Он часто останавливался и озирался по сторонам. Иногда он нагибался и внимательно вглядывался в тропу, притворяясь, что ищет следы слона.
Эта резкая перемена настроения, эти взгляды и маневры не ускользнули от Агура, который решил, что бенгалец боится.
– Смелее, Манчади, – весело сказал он. – Не думай, что так уж трудно схватиться с этой громадиной. Одна пуля в глаз – и все будет кончено.
– Я и не боюсь, – резко ответил бенгалец, тщетно стараясь изобразить на губах улыбку. – Просто настроение испортилось.
– Мне показалось, что ты обеспокоен.
– Это верно, но меня беспокоит не слон.
– А что же тогда?
– Агур, – сказал Манчади странным тоном. – Ты боишься смерти?
– Боюсь ли я смерти?.. Почему ты спрашиваешь? Я никогда не думаю о ней.
