– Покажешь ему письмо и ключ от дома. Они проведут графологическую экспертизу. Не могла же ты, в конце концов, написать это письмо сама, верно?
Энн показалось, что в голосе Мартина прозвучало едва уловимое – но все же! – сомнение. Неужели он тоже не верит ей? Принимает ее за душевнобольную, невесть где раздобывшую ключ от пустующего много лет дома? А возможно, так оно и есть.
– Я не сумасшедшая, – как можно спокойнее сказала Энн. – Я не писала это письмо и не имею ни малейшего представления, от кого оно. Крис мертв. Джессика и тетя Долли – в больнице. Остался только дядя Томас. Но я никогда… никогда не позволю себе думать, что он мог… – Энн умолкла, почувствовав, что ее глаза увлажнились и она вот-вот снова разрыдается.
– Скоро мы выясним, кто это сделал, – решительно заявил Мартин и, заведя мотор, вновь выехал на дорогу.
Полицейский участок спал, и ничто не нарушало его послеобеденной сиесты. Казалось, даже мухи уснули и не нарушали тишину своими жужжанием.
Приход Мартина и Энн остался незамеченным. Не звякнул дверной колокольчик. Не скрипнула половица. Не тявкнула собака. Полицейские сидели на своих местах, но походили на восковые фигуры из коллекции мадам Тюссо. Они лишь на секунду перевели взгляд на посетителей, а затем снова уткнулись в мониторы компьютеров с разложенным пасьянсом.
Не отвлекая секретаршу, женщину лет сорока, с безразлично-сонным видом пилившую ногти, Мартин направился к главному кабинету. Энн поспешила за ним. Она явно нервничала. Заметив напряженно сжатые губы и взгляд преступника, помышляющего о побеге, Мартин мягко взял Энн за руку и подвел к двери.
На табличке значилось имя шерифа: Джек Дорджесс.
Джек Дорджесс оказался высоким, плотного телосложения, с массивной челюстью и широко расставленными глазами. Для пятидесятилетнего мужчины он сохранил завидное здоровье, однако двухдневная щетина ясно говорила о том, что сонное оцепенение полицейского участка сказалось и на внутреннем облике шерифа. Видимо, процедура бритья представлялась ему слишком утомительной, чтобы производить ее ежедневно.
– О, Мартин! Я уж тебя заждался. – Дорджесс приподнялся со стула, чтобы поприветствовать сына старого приятеля. – Как здоровье твоего папаши?
– Спасибо. Все хорошо.
– У-у-у, негодник, – протянул Дорджесс, вытянув трубочкой губы, и шутливо погрозил Мартину указательным пальцем. – Сэм жаловался, что ты совсем не навещаешь их.
Мартин пожал плечами и, стараясь сгладить ситуацию, подтолкнул Энн вперед и представил ее шерифу:
– Это Энн Рэдфорд.
– Рэдфорд? – задумчиво повторил Дорджесс, словно пробуя слово на вкус. – Роковая фамилия. Надеюсь, вы не родственница спятившей Камиллы, а, милочка?
– Она была моей матерью, – опустив глаза, ответила Энн.
Она уже почти ненавидела этого громилу в коричневой форме. И зачем только Мартин притащил ее в участок? Она ведь знала, что именно так все и будет. Что ничего хорошего – и тем более помощи – она здесь не получит.
– О, покорнейше прошу меня извинить. – Дорджесс был смущен и сконфужен не меньше Энн.
Он суетливо забегал по кабинету, словно пытаясь отыскать нужную вещь, однако, как назло, не мог придумать, что бы такое могло ему понадобиться. Увидев выглядывающий из верхнего ящика портсигар и забыв, что он пуст, Дорджесс спросил Мартина:
– Не желаешь сигаретку?
Мартин сделал вид, что не заметил оплошности Дорджесса, и покачал головой.
– А что у тебя за дело ко мне? – откашлявшись и сев за рабочий стол, спросил Дорджесс.
– Некоторое время назад Энн получила письмо от некоего Роджера Эванса. Так вот, этот Эванс представился адвокатом ее умершей бабушки и попросил Энн срочно приехать в Джеймстаун. – По мере того, как Мартин говорил, взгляд Дорджесса становился все удивленнее. – Более того, этот Эванс назначил ей встречу в «доме с привидениями». – Мартину даже не понадобилось называть точный адрес. Шериф и без того кивнул в знак того, что понял, о каком именно доме речь. – Еще поразительнее, что этот человек прислал Энн ключ от входной двери. – В этом месте рассказа Дорджесс не выдержал и скептически хмыкнул. – Однако когда Энн приехала и вошла в дом, – (глаза Дорджесса округлились от ужаса), – никакого Роджера Эванса там не было. Он не появился и на следующий день. Могу это подтвердить, поскольку ремонтировал машину Энн около этого самого дома.
– Но как же так? Если не ошибаюсь, дом на Оуэн-стрит уже много лет пустует. Там, наверное, уже невозможно пройти из-за паутины.
– Вовсе нет, – отозвалась молчавшая до сих пор Энн. – Если бы вы с Мартином столь упорно не настаивали на том, что в доме никто не живет, я бы ни за что так не подумала. Мне даже показалось, что там совсем недавно наводили порядок. Разумеется, там нет компьютера и телевизора… – Энн на минуту умолкла, вспоминая, были ли в доме хоть какие-нибудь атрибуты современной городской жизни. Кухонный комбайн, микроволновая печь, домашний кинотеатр… ничего этого не было.
– Странно. Чертовски все это странно, вы не находите? – задумчиво поинтересовался у посетителей Дорджесс.
Энн едва сдержала улыбку. Растерянность и озадаченность шерифа показались ей комичными. Еще смешнее полагать, что он сможет им помочь и отыскать человека, представившегося Роджером Эвансом. Наверняка имя вымышленное.
– Странное и запутанное дело, – продолжил тем временем Дорджесс. – Вы сохранили письмо от этого Эванса?
– Да. Вот оно. – Энн протянула шерифу изрядно помятый конверт.
Он хищно выхватил из него листок с посланием и пробежал глазами кривые строчки.
– Интересное дельце, скажу я вам. – Дорджесс выдвинул верхний ящик письменного стола и достал оттуда лупу на длинной деревянной ручке. Мартин и Энн замерли, не желая мешать исследовавшему почерк шерифу. – Кому так захотелось вас увидеть, мисс Рэдфорд?
– Я… я не знаю, – растерялась Энн. – Я никогда не была прежде в вашем городе и никого здесь не знаю.
– Но Мартина-то вы уже знаете. – Дорджесс подмигнул девушке, явно намекая на то, что она верно выбрала парня.
Энн хотела возразить и заверить Дорджесса, что у них с Мартином исключительно дружеские отношения, но решила, что кабинет шерифа не самое подходящее место для выяснения личных отношений.
– Мы познакомились, когда Энн приехала в Джеймстаун впервые, – заметил Мартин с улыбкой.
Дорджесс вернул ему всепонимающую улыбку и продолжил изучать письмо.
– Человек, писавший его, либо немолод, либо был крайне взволнован… Скорее всего, и то и другое. Строчки неровные, а буквы того и гляди разбегутся в разные стороны. Бесспорно, мужчина. Явно, что он не так уж часто пишет шариковой ручкой. Если выбирать между работягой и пользователем персонального компьютера, то вероятнее первое. Больше скажет только специалист. Я прямо сейчас отдам это письмо на исследование.
– Но… вы не потеряете его? – дрожащим голосом спросила Энн.
