Письмо было единственным вещественным доказательством ее здравомыслия. Если в этом сонном царстве затеряется столь важная улика, то, как только она вернется в Нашвилл, тут же окажется в клинике. Впрочем, Энн была намерена провести в Джеймстауне как минимум два дня. Сменное белье и необходимую косметику она взяла с собой.
– Что вы, милочка? Мы ведь полицейские. Мы никогда не теряем столь важных улик. Кстаа-а-ати, – протянул Дорджесс. – А где же ключ?
– У меня, – ответила Энн, но рыться в карманах она явно не спешила.
– Что ж, пусть пока побудет у вас. Мы туда наведаемся чуть позже.
Расплывчатость назначенного срока сначала удивила Энн, но затем она догадалась, что Дорджесс, как и все прочие жители Джеймстауна, просто-напросто побаивается «дома с привидениями».
– А пока я подкину своим ребятам работенку. Энн, что вам известно о вашем отце?
Энн пожала плечами и подняла глаза к потолку, словно там, в промежутках между галогенными лампочками, были выведены сведения о человеке, подарившем ей жизнь.
– Я так и знал. – Дорджесс усмехнулся, не скрывая довольства тем, что его догадка оказалась верной. – Что ж, постараюсь разузнать, куда он подевался после того, как бросил беременную Камиллу Рэдфорд. Надеюсь, хоть это для вас не секрет?
– Нет, я знаю, что мой отец оказался негодяем. Если бы не он, то моя мама, возможно, была бы жива. – Голос Энн нервно задребезжал, как стопка блюдец на стеклянной полке.
– Ну это уже из области фантазий и туманных предположений.
Упоминание о тумане заставило Энн вздрогнуть, однако, заметив изумленный взгляд Дорджесса, она растянула губы в жалком подобии улыбки.
– А вот о том, был ли он негодяем, мы вскоре и узнаем, – закончил свою мысль шериф.
Дорджесс попросил Мартина и Энн подождать его в кабинете, а сам вышел, чтобы отдать письмо эксперту-графологу. Когда он вернулся, их уже не было. Дорджесс решил, что молодым людям не терпелось остаться наедине и предаться занятиям, свойственным всем молодым влюбленным парам, а потому он выбросил из головы даже мысли об их невежливом уходе.
На самом деле Энн стало нехорошо. У нее закружилась голова, и Мартин помог ей выйти на свежий воздух.
– Ты снова ничего не ела целый день?
Девушка кивнула.
– За что мне такая морока?
Мартин на руках донес ее до машины и повез к себе.
Все, что от них зависело, они сделали. Теперь оставалось лишь ждать результатов экспертизы и сведений об отце Энн.
13
Мартин посмотрел на неподвижно лежавшую на диване девушку.
– Прости, Энн, но у меня не было другого выбора, – произнес он, укрыв ее пледом.
Прошло всего полчаса с того момента, как они вышли – а точнее улизнули – из полицейского участка. Мартин привез Энн к себе домой, сделал ей ромашковый чай и предложил немного отдохнуть. Энн сначала возражала и уверяла, что у нее еще масса неотложных дел.
– Ты ведь говорила, что до того дня, как мы познакомились, ты никогда не бывала в Джеймстауне. Какие же у тебя могут быть дела? – опешил Мартин.
Нервозность Энн беспокоила его. Девушка явно что-то скрывала от него… но что?
– Да, верно. Мартин, мне нужно позвонить дяде.
– Позвони с моего домашнего телефона.
– Мне нужно в супермаркет.
– Скажи, что тебе надо, и я съезжу на машине, пока ты будешь спать, – незамедлительно предложил свою помощь Мартин.
– Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь? – зло спросила Энн.
Мартин изумленно поднял брови.
– Ты не имеешь права держать меня взаперти!
– Я и не собирался.
– Тогда дай мне уйти отсюда. – Энн попыталась оттолкнуть его и встать с дивана, но Мартин не сдвинулся с места. – Отпусти меня!
– Успокойся, Энн. Я тебя не держу. Я всего лишь хочу знать, куда ты собралась. Вдруг позвонят из полиции и сообщат важные сведения – где мне тебя искать?
– Я должна съездить в… одно место. – Энн опустила глаза.
– Только не это! Неужели ты собралась снова нанести визит вежливости в дом своей бабушки? Это безумие!
– Возможно. Но я так хочу.
– Ты… ты в самом деле этого хочешь? Я тебе не верю, Энн. Ни один здравомыслящий человек не может хотеть этого.
– Значит, я сумасшедшая, – сказала Энн настолько спокойным голосом, что у Мартина по спине пробежал холодок. – А что ты так переполошился? Я ведь не прошу тебя идти со мной.
– Энн, что ты хочешь там найти?
Девушка не ответила. Она протянула руку к чашке с остатками ромашкового чая, сделала пару крошечных глотков и, откинувшись на спинку дивана, закрыла глаза. Упоительное блаженство растеклось по мышцам и венам. Тело обмякло…
Мартин вылил остатки чая в раковину и тщательно вымыл кружку. Вряд ли кто-то обвинит его в злом умысле, если обнаружит следы сильнодействующего снотворного, но Мартин привык завершать начатые дела и никогда не оставлял в раковине грязную посуду. Да, он подсыпал Энн снотворное, но вовсе не для того, чтобы причинить ей вред. Напротив, он волновался за ее физическое и психическое состояние. Он не знал точно, сколько дней Энн не спала, но по ее изможденному лицу, покрасневшим глазам и трясущимся рукам создавалось впечатление, что девушка на грани безумия и полного физического истощения.
Двойной дозы снотворного должно хватить на три-четыре часа крепкого сна. Мартин в последний раз взглянул на Энн. Она спала, слегка приоткрыв рот, словно маленькая девочка. Впрочем, она и была не кем иным, как испуганным ребенком, столкнувшимся с чем-то необъяснимым и загадочным.
Мартин взглянул на часы. Половина четвертого. Пора бы наведаться в автомастерскую и узнать, не появлялся ли в городе новый человек. В маленьких городках такого рода вести обычно разносятся моментально. Если кому-то из жителей Джеймстауна попался на глаза приезжий, то через несколько часов об этом узнает весь город. Кто? Зачем приехал? Долго ли намерен пробыть здесь? Чей он родственник, друг или недруг? Целая лавина вопросов обрушится на голову того, кого нелегкая занесла в гостеприимный город на границе Теннесси и Кентукки.
– Аллоктоговорит? – Мужчина, поднявший трубку, был настолько взволнован, что забывал делать между словами паузы.
– Меня зовут Мартин Бартон. Я звоню из Джеймстауна.
В трубке раздался нервный смешок.
– Я хочу вас успокоить насчет вашей племянницы Энн.
– Что с ней? – перебил Мартина Томас Браун.
– Она сейчас в моем доме. С ней все в порядке. Я дал ей снотворное, чтобы она немного
