Я ушел, где море бросает волны На берег гулкий. Иль в страну гиркан[650] и арабов пышных, К сакам[651] и парфянам, стрелкам из лука, Иль туда, где Нил семиустый мутью Хляби пятнает. Перейду ли Альп ледяные кручи, Где поставил знак знаменитый Цезарь, Галльский Рейн увижу иль дальних бриттов Страшное море — Все, что рок пошлет, пережить со мною Вы готовы. Что ж, передайте милой На прощанье слов от меня немного, Злых и последних. Со своими пусть кобелями дружит! По три сотни их обнимает сразу, Никого душой не любя, но печень Каждому руша. Только о моей пусть любви забудет! По ее вине иссушилось сердце, Как степной цветок, проходящим плугом Тронутый насмерть. «Всех полуостровов и островов в мире…» Перевод С. Шервинского
Всех полуостровов и островов в мире Жемчужинка, мой Сирмион[652], — хоть их много В озерах ясных и в морях Нептун держит. Как счастлив я, как рад, что вновь тебя вижу! Расставшись с Финией, с Вифинией дальней, Не верю сам, что предо мною ты, прежний. О, что отраднее: забот свалить бремя И возвратиться с легкою душой снова, Устав от долгих странствий, к своему Лару[653] И на давно желанном отдохнуть ложе! Вот вся награда за труды мои… Милый Мой Сирмион, ликуй: хозяин твой прибыл! Ликуйте, озера Лабийского волны! Все хохочите, сколько в доме есть Смехов! «В посвященье Диане мы…» Перевод С. Шервинского
В посвященье Диане мы, Девы, юноши чистые. Пойте, юноши чистые, Пойте, девы, Диану! О Латония[654], высшего Дочь Юпитера вышняя, О рожденная матерью Под оливой делийской, — Чтоб владычицей стала ты Гор, лесов густолиственных, И урочищ таинственных, И потоков гремящих! В муках родов глаголема Ты Люциной-Юноною; Именуешься Тривией, С чуждым светом Луною! Бегом месячным меришь ты Путь годов, и хозяину Добрым полнишь ты сельский дом Урожаем, богиня. Под любым из имен святись И для племени Ремула Будь опорою доброю, Как бывала издревле! «Хлам негодный, Волюзия анналы…» Перевод Адр. Пиотровского
Хлам негодный, Волюзия анналы!
