А направо чихнул в знак одобренья. Так, дорогу начав с благой приметы, Оба любят они, любимы оба. Акма другу милей всего на свете, Всех сирийских богатств и всех британских. И Септимий один у верной Акмы, В нем блаженство ее и все желанья. Кто счастливей бывал, какой влюбленный? Кто Венеру знавал благоприятней? «Вот повеяло вновь теплом весенним…»[658] Перевод Ф. Петровского
Вот повеяло вновь теплом весенним, Вот под мягким Зефира дуновеньем Равноденственная стихает буря. Покидай же, Катулл, поля фригийцев, Пашни тучные брось Никеи знойной: К азиатским летим столицам славным. Уже рвется душа и жаждет странствий, Уж торопятся ноги в путь веселый. Вы, попутчики милые, прощайте! Хоть мы из дому вместе отправлялись, По дорогам мы разным возвратимся. «Друг Лициний! Вчера, в часы досуга…» Перевод Адр. Пиотровского
Друг Лициний![659] Вчера, в часы досуга, Мы табличками долго забавлялись. Превосходно и весело играли. Мы писали стихи поочередно. Подбирали размеры и меняли. Пили, шуткой на шутку отвечали. И ушел я, твоим, Лициний, блеском И твоим остроумием зажженный. И еда не могла меня утешить, Глаз бессонных в дремоте не смыкал я, Словно пьяный, ворочался в постели, Поджидая желанного рассвета, Чтоб с тобой говорить, побыть с тобою. И когда, треволненьем утомленный, Полумертвый, застыл я на кровати, Эти строчки тебе, мой самый милый, Написал, чтоб мою тоску ты понял. Берегись же, и просьб моих не вздумай Осмеять, и не будь высокомерным, Чтоб тебе не отмстила Немезида! В гневе грозна она. Не богохульствуй! «Кажется мне тот богоравным или…» Перевод С. Ошерова
Кажется мне тот богоравным или — Коль сказать не грех — божества счастливей, Кто сидит с тобой, постоянно может Видеть и слышать Сладостный твой смех; у меня, бедняги, Лесбия, он все отнимает чувства: Вижу лишь тебя — пропадает сразу Голос мой звонкий. Тотчас мой язык цепенеет; пламя Пробегает вдруг в ослабевших членах, Звон стоит в ушах, покрывает очи Мрак непроглядный. От безделья ты, мой Катулл, страдаешь, От безделья ты бесишься так сильно. От безделья царств и царей счастливых Много погибло. «Тот, кто все рассмотрел огни необъятного мира…» Перевод С. Шервинского
Тот, кто все рассмотрел огни необъятного мира, Кто восхождение звезд и нисхожденье постиг, Понял, как пламенный блеск тускнеет бегущего солнца, Как в им назначенный срок звезды уходят с небес, Как с небесных путей к высоким скалам Латмийским[660] Нежным призывом любовь Тривию сводит тайком, — Тот же Конон[661] и меня увидал, косу Береники[662], Между небесных огней яркий пролившую свет, Ту, которую всем посвящала бессмертным царица, Стройные руки свои к небу с молитвой воздев, Тою порою, как царь, осчастливленный браком недавним,
