Я счастливей жила римлянки Илии[780].— Покорен я фракиянкой, —Хлоя сладко поет, лире обучена.За нее умереть готов,Только жизни бы срок девушке рок продлил.— Мы взаимно огнем горим,Я и Калаид, сын Орнита-эллина.Дважды ради него умру,Только жизни бы срок юноше рок продлил.— Что, коль вновь возвратится страстьИ железным ярмом свяжет расставшихся?Что, коль рыжую Хлою — прочь,И отворится дверь брошенной Лидии?— Хоть звезды он прекраснее,Ты же легче щепы, непостояннееАдриатики бешеной, —Жить с тобою хочу и умереть, любя!«Если б даже струя Дона далекого…»
Перевод Я. Голосовкера
Лике
Если б даже струя Дона далекогоУтоляла тебя в доме у варвара,Ты меня у твоей двери, продрогшегоНа ветру, пожалела бы.Лика, вслушайся в ночь: створы ворот скрипят,Там, под кровлями вилл, воем на вой ветровОтзывается сад, и леденит снегаСам Юпитер, властитель стуж.Пред любовью сломи жестокосердие,Берегись, побежит вспять колесо судьбы,Иль тиренец тебя недосягаемойПенелопой на свет родил?Ах, тебя ни мольбы, ни драгоценный дар,Ни влюбленной толпы бледность — фиалки цвет,Не преклонят, ни месть мужу, гречанкоюУязвленному. Смилуйся,Пощади! Хотя ты сердцем, как дуб, мягкаИ нежней, чем укус змей Мавритании.Мне ли век под дождем, даже с небес любви,У порога погоды ждать?«О Меркурий, мог Амфион кифарой…»
Перевод Я. Голосовкера
К лире
О Меркурий, мог Амфион[781] кифаройКамни громоздить — ученик твой верный:Так звени же в лад, черепаха! Пой мне,Щит семиструнный!Говорливой ты не бывала прежде.Ныне голос твой — на пиру и в храме.Так звени же в лад! Да преклонит ЛидаСлух прихотливый.Я б сравнил ее с кобылицей в поле:Любо ей играть — не дается в руки,Брачных уз бежит, отбивая крутоНатиск влюбленных.Лира, за тобой, чаровницей, тигрыИ леса толпой. Ты звенишь, и рекиЗамедляют бег, и, завороженныйВратарь Аида,Цербер путь тебе уступает: змеиЗлобно по плечам у него клубятся,Смрадом дышит пасть, и слюна сочитсяИз треязычной.И невольный вздох Иксион[782] и Титий,Просветлев лицом, издают, и урна
