Рыба помпил![311] Мореходцам счастливое плаванье шлешь ты!Сопровождай за кормой и подругу мою дорогую!На портрет Агафархиды
Перевод Л. Блуменау
Рук мастерских это труд. Смотри, Прометей несравненный!Видно, в искусстве тебе равные есть меж людьми.Если бы тот, кем так живо написана девушка, голосДал ей, была бы, как есть, Агафархида сама.Эпитафии Бавкиде[312]1
Перевод Л. Блуменау
Это могила Бавкиды, невесты. К слезами омытойСтеле ее подойдя, путник, Аиду скажи:«Знать, ты завистлив, Аид!» Эти камни надгробные сами,Странник, расскажут тебе злую Бавкиды судьбу:Факелом свадебным, тем, что светить должен был Гименею,Свекру зажечь привелось ей погребальный костер,И суждено, Гименей, перейти было звукам веселымСвадебных песен твоих в грустный напев похорон.2
Перевод В. Вересаева
Вы, о колонны мои, вы, сирены, ты, урна печали,Что сохраняешь в себе пепла ничтожную горсть, —Всех, кто пройдет близ могилы, встречайте приветливым словом,Будут ли то земляки иль из других городов.Всем вы скажите, что юной невестой легла я в могилу,Что называл мой отец милой Бавкидой меня,Что родилась я на Теносе и что подруга ЭриннаЗдесь, на могиле моей, высекла эти слова.«Оттуда, из жизни…»
Перевод В. Вересаева
Оттуда, из жизни,Эхо пустое одно лишь доходит до царства Аида.Тьма покрывает глаза мертвецам, и молчанье меж ними.
Не растерзали собаки тебя, Эврипид, и не похотьК женам сгубила — ты чужд был незаконной любви.Старость свела тебя в гроб. В Македонии всеми ты чтимый,Друг Архелая, лежишь, близ Аретусы[315] зарыт.Мнится, однако, не там, на могиле, твой памятник вечный, —Истинный памятник твой — Вакха святыня, театр.На Певкеста[316]
Перевод Л. Блуменау
Против быка, из глухих выходившего дебрей Добера,[317]Выехал раз на коне смелый охотник Певкест.Словно гора, на него надвигаться стал бык; но смертельноОн пеонийским[318] копьем зверя в висок поразил,Снял с головы его рог и с тех пор каждый раз, как из рогаЦельное тянет вино, хвалится ловом своим.На гемму Трифона
Перевод Л. Блуменау
Трифон заставил индийский берилл превратиться в Галену,[319] Сделал искусной рукой волосы, дал мне, смотри,Губы, способные море разгладить своим дуновеньем,Перси, что могут унять шумное буйство ветров…Если бы только мне камень ревнивый позволил, — чего яСтрастно хочу, — ты бы мог видеть плывущей меня.
