бьют носком об землю или об лавку и долго-долго к звону прислушиваются...
Звоном коса по селянскому уху бьёт и рассказывает будущему хозяину, тверда ли она, мягка ли, уходиста ли...
Мягкая коса звенит долго, слабо-слабо:
– Ммяхка-а-а-аа...
Звоном крепкозвучным и коротким бьёт твёрдая коса:
– Я такая!
Откладывается мягкая коса и берётся твёрдая коса, клепается и на косовище набивается.
И на лугах всюду:
– Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!
Траву косят...
................................................................
А когда человек пятьдесят на лугу выстроятся!
«Обчественную» валят! Как в песне поётся:
Тогда точат!
Ах, ка-ак тогда точат!
Тогда так точат, что не сенокос перед вами, а точильня!
– Точишь, Иван?
– Да затупилась...
– В который раз?
Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!
При совместной косьбе какой прекрасный инструмент наострень!
Как он необходим!
Как вода, как воздух!
И живот.
– Что, Дмитро, трижды сегодня обедал или, может, Малашка недоваренным накормила?
– А что, по-вашему, уже и сходить нельзя?
– Мы думали – умер...
А дед Остап:
– Для коллетивной работы, я вам искажу, дольжен быть народ сознательной... А то он только и делает, что точит косу или за кустом сидит...
.................................................................
Когда вянет трава... Когда пепелеет трава...
1925
Держись, хлопцы!
(
Глава 1
Владимир Ячейченко... Комсомолец...
Девятнадцать лет... На нём кожаная куртка, а на ней «КИМ». Владимир Ячейченко бравый парень и здорово поёт:
Глава 2
Посиделки...
А на посиделках девчата...
И дух на посиделках терпкий, томный...
И Мотря на посиделках...
А у Мотри очи голубые... Обязательно голубые... А в Мотриных очах чёртики... И губы у Мотри алые... А ниже у Мотри шея... А ниже у Мотри персы... А ниже у Мотри кубовая юбка... И запевает Мотря молодым выводным голосом:
И подхватывают девчата с хлопцами, и поют.
Глава 3
Циркуляр окружкома:
«Охватить посиделки в культурно-просветительных целях».
И сказал Владимир Ячейченко:
– Охватим!
Глава 4
Владимир Ячейченко охватывал посиделки.
На нём кожаная куртка, а на ней «КИМ».
В руках циркуляр окружкома «Большевик».
А на столе каганец.
А вокруг него девчата.
А вокруг девчат дух терпкий и томный.
И говорит Владимир Ячейченко:
– Товарищи! Давайте лучше вместо «молодой и резвой» я вам про молодую про гвардию расскажу.
И села Мотря рядом с Владимиром Ячейченко. и наклонилась к его кожаной куртке (а на куртке «КИМ»), и говорит голосом нежным:
– Расскажи, Володя.
И начал Владимир Ячейченко:
– Товарищи! Молодая юношеская гвардия идёт старшим на смену... Отодвинься, Мотренька!
– Чего бы я отодвигалась? Так хорошо, когда близко. Хи-хи!
– Так вот, товарищи. Наша молодая гвардия... Не щекочи, Мотренька!
– Хи-хи. Щекотки боишься? Значит, ревнивый?
– Так вот, товарищи! Наша молодежь... Ой, Мотря, не напирай. Я тоже напереть могу.
– А ну, как ты можешь?
Эпилог
Не выдержал Владимир Ячейченко провокации из Мотриной молодой груди...
Мораль
Держись, хлопцы, охватывая посиделки.
1925
«Долой стыд!»
На чёрном рабочем пути жизни нашей будничной, в неоглядной степи работы непочатой, среди труда, труда, труда, среди тpyдa, который пластами-великанами закутал нас со всех сторон, послала нам судьба пышный цветок, взлелеянный буйным разумом человеческим...
И величается тот цветок пышный:
Товарищество «Долой стыд!»
В городах Союза великого выходят на улицу люди голые, фиговыми листочками прикрыв свой «стыд», и шпацируют по улицам на радость и рабочих, и крестьян, и советских служащих, а больше всего на радость детства и юношества беспризорного...
