себя сесть. В стороне, ярдах в двух от полузавешенного парусиновым полотнищем входа, она увидела мужчину. На коленях у него лежал автомат.
– Где мы? – царапая сухой язык о зубы, слабо спросила Тэйра.
– В Западной пустыне, – ответил Дэниел. – Посреди моря песка. Думаю, где-то между Сивой и аль-Фарафрой.
От жары было почти невозможно дышать. Раскаленный подобно вулканической лаве воздух обжигал гортань и легкие. В узкую щель входа Тэйра могла видеть лишь песчаный склон. Поблизости слышались гортанные голоса и монотонный шум электрогенераторов. Тэйра ужасно хотела пить.
– Который теперь час?
Дэниел бросил взгляд на левую руку.
– Одиннадцать.
– Сначала меня засунули в багажник машины. – Тэйра явно стремилась навести хоть какой-то порядок в своих мыслях. – Второй раз я пришла в себя уже в вертолете.
– Тебе еще повезло, – отозвался Дэниел. – Последнее, что я помню, – это захоронение.
Правой рукой археолог осторожно коснулся виска. Следы засохшей крови на щеке и шее исчезли – если только кровь не привиделась Тэйре во сне. Разогнув локоть, она провела пальцами по тыльной стороне ладони Дэниела.
– Мне очень жаль, Дэниел. Я совершила непростительную глупость, когда впутала тебя в это дело.
– Твоей вины здесь нет. – Он улыбнулся. – Я сам себя в него впутал.
– Нужно было оставить чертов кусок в Саккре[39], как ты и говорил.
Склонившись, Дэниел поцеловал Тэйру в лоб.
– Может быть. Но каких развлечений мы бы лишились, если бы ты так поступила! Подобного я не испытывал ни в одном раскопе. – Он поднял руку, взъерошил волосы. – И ведь нам светит стать свидетелями величайшего открытия за всю историю археологии! Ради такой перспективы я готов получить щелчок по голове.
Отлично понимая, что Дэниел старается ее приободрить, Тэйра кивнула. Правда заключалась в очень простом факте.
Страх и отсутствие малейшей надежды на спасение почти напрочь лишили молодую женщину сил, и она знала: ее спутник чувствует себя точно так же. Об этом свидетельствовали его потухший взгляд и поникшие плечи.
– Нас убьют, да?
– Вовсе не обязательно. Существует неплохой шанс. Когда они обнаружат армию…
Тэйра заглянула ему в глаза.
– Они убьют нас, правда?
Археолог опустил голову.
– Да. Скорее всего.
Оба смолкли. Согнув ноги, Дэниел обхватил колени руками, Тэйра же встала, чтобы хотя бы немного размять затекшее тело. Обращенное к ним лицо охранника оставалось совершенно непроницаемым. Мужчина даже не шевельнул автоматом; на мгновение у Тэйры мелькнула дикая мысль: разве нельзя обезоружить его и бежать? Она тут же отбросила нелепую идею. Бежать… Куда? В пески? Охранник здесь только для вида. Нет лучших стражей, чем пустыня и испепеляющий зной. Ей захотелось расплакаться, но влаги на слезы в организме уже не было.
– Мне нужен глоток воды, – жалобно сказала Тэйра. Дэниел повернул голову к охраннику.
–
Не сводя с них безразличного взгляда, мужчина зычно выкрикнул какую-то фразу. Через несколько минут в палатку вошел другой араб и протянул Тэйре глиняный кувшин. Молодая женщина с жадностью поднесла его к губам. Вода оказалась теплой и с привкусом глины, однако Дэниелу кувшин достался наполовину пустым. От пророкотавшего на небольшой высоте вертолета парусина палатки вздулась пузырем.
Время остановилось. Жара достигла максимума – если таковой вообще существовал. Пот на лице и шее Тэйры высыхал почти мгновенно, едва успевая появиться. Положив на ее колени голову, Дэниел задремал. Его не разбудил даже грохот проносившихся над палаткой вертолетов.
Примерно через час новый охранник принес им еду: немного овощей, сыр, несколько кусков черствого кисловатого хлеба. Тэйра хотела заставить себя что-то проглотить, но у нее ничего не получилось. Поскольку Дэниел тоже не испытывал голода, пища осталась нетронутой. На нового охранника это не произвело никакого впечатления: он был столь же равнодушен, как и его предшественник.
Тэйра забылась в беспокойном сне. Когда она проснулась, еду уже унесли, а на месте нового охранника сидел прежний. Молодая женщина попыталась поймать на себе его взгляд, установить подобие визуального контакта. Но затея ее не увенчалась успехом: глаза араба оставались пустыми и холодными.
– Нет смысла пробовать, – сказал Дэниел. – Для них мы ничуть не лучше животных, даже
