Они направились к металлической решетке забора, за которым, как подумала Тэйра, раскинулся парк. На деле парк оказался зоосадом. У входа Дэниел взял ее под руку.
– Зайдем. Там мы будем меньше бросаться в глаза. Кроме того, можно позвонить из телефона-автомата.
Заплатив двадцать пиастров, они прошли через турникет. Городской шум на территории зоосада был почти не слышен, в кронах деревьев беззаботно пели птицы, по дорожкам прогуливались родители с детьми, на скамейках в укромных уголках сидели, держась за руки, влюбленные. Откуда-то доносилось ласковое журчание падавшей с небольшой высоты воды.
Дэниел выбрал тенистую аллею, по которой они миновали вольеру с носорогом, заселенный множеством обезьян игрушечный замок, бассейн, где кувыркались морские львы, озерцо с грациозными фламинго. Неширокая асфальтовая дорожка привела к огромному баньяну. Тэйра и Дэниел опустились на стоявшую в его тени каменную скамью. Чуть в стороне виднелась телефонная будка, на противоположной стороне аллеи за толстыми металлическими прутьями с достоинством расхаживал слон. Окинув быстрым взглядом немногочисленных посетителей, Дэниел забрал у Тэйры рюкзачок, извлек из него картонную коробку.
– Дело прежде всего. Посмотрим, что там такое.
Он вновь огляделся, развязал стягивавшую коробку бечеву и поднял крышку. Под ней в мягкой рисовой соломе лежал плоский сверток из газетного листа. Кусочком скотча к нему была прикреплена записка:
Тэйра, думаю, это может оказаться небесполезным. С любовью, как всегда, отец.
Дэниел поднял сверток, осторожно развернул. Предмет внутри оказался похожим на кусок штукатурки почти прямоугольной формы с неровно обломанными краями. По желтоватой поверхности бежали три столбца иероглифов, в левой части можно было разобрать неясное изображение знака из четвертого. Снизу, под горизонтальной линией, рука писца вывела ряд змеиных голов. «Вот почему, – решила Тэйра, – отец и оставил мне этот непонятный сувенир».
Дэниел покрутил в руках кусок и удовлетворенно, как бы узнавая его, кивнул.
– Ты знаешь, что это такое? – спросила Тэйра. Ответа не последовало, и ей пришлось повторить вопрос.
– Гипсовая штукатурка. Ею покрывали стены захоронения. Текст приведен не полностью, видишь? Работа настоящего мастера, между прочим. – Он улыбнулся.
– Не подделка?
– Никоим образом. Поздний период, по-видимому. Греческий или романский, может быть, войны с персами. Почти наверняка из Луксора.
– Как ты определил?
Дэниел кивнул на мятый лист, где арабской вязью было набрано название газеты.
–
Тэйра взяла из рук Дэниела увесистый кусок, покачала головой.
– Не понимаю, зачем отец купил его. Он терпеть не мог торговлю антиквариатом. Все время рассуждал о том, какой огромный вред она наносит.
Дэниел пожал плечами.
– Наверное, принял за подделку. В конце концов, это же не его период. Если человек не занимается профессионально династическими захоронениями Позднего периода, то ему не отличить хорошую копию от подлинника. Будь это период Древних царств[7], твой отец узнал бы его сразу.
– Бедняга, как бы он был разочарован своей ошибкой! – Тэйра вернула кусок штукатурки Дэниелу. – А что означают эти иероглифы?
– Читать их нужно справа налево. Первый столбец переводится как
Он задумался на мгновение, провел пальцем вдоль второго столбца.
– Первое слово –
Дэниел покачал головой, подбросил на ладони кусок, вернул его на место и положил картонную коробку в рюкзачок.
– Если он действительно из какого-нибудь фиванского захоронения Позднего периода, то такую находку нельзя не признать стоящей. После Новых царств стены гробниц уже почти не расписывали. Но все равно вряд ли скупщики дадут за него больше трех-четырех сотен долларов. А уж решиться на убийство…
– Так что им от нас было нужно?
