– Да? – женщина с недоверием оглядела его, потом – также пристально – Алену. – Это вы сейчас не чихаете. Кто знает, что будет через пять минут?
Она с опаской посмотрела по сторонам и добавила.
– У меня сестра работает в больнице. Она позвонила и сказала, что люди мрут, как мухи. Я бы на вашем месте тоже чем-нибудь… – она показала на свой платок, – прикрылась…
– Спасибо, – сказал Гарин и обратился к Алене. – У тебя есть что-нибудь?
Девушка помотала головой.
– Все осталось там. В ординаторской.
– Там, на углу, – сказала женщина, – аптечный киоск. Попробуйте, зайдите, хотя я сомневаюсь, что вы что-то найдете. Люди как с ума посходили – метут с прилавков все подряд. Говорят, – она машинально прижала сумочку к животу, – арбидол очень помогает. Арбидол и этот… как его? «Туми…», «туми…»
– «Тамифлю», – пришел на помощь Гарин.
– Точно! А говорите, ничего не знаете? Ха! – женщина гневно посмотрела на них и отвернулась, словно ей удалось уличить Гарина в чем-то нехорошем.
– Надо пройти внутрь, – шепнул Гарин Алене.
– У тебя есть предложения, как это сделать? – язвительно спросила она.
– Предложений нет. Есть желание.
– Желание без предложения немногого стоит.
Гарин улыбнулся.
– Еще один, типично женский, афоризм?
Алена лишь пожала плечами: «понимай, как знаешь».
В это время офицер спрыгнул с капота и залез в кабину. Гарин видел, что он разговаривал по радиотелефону и кивал. Через пару минут он вышел и снова взобрался на капот.
– Внимание! – голос, усиленный мощным мегафоном, разносился далеко по площади. – Движение пригородных электропоездов сегодня восстановлено не будет. Жители Москвы, пожалуйста, пользуйтесь метро. Через полчаса вход на станцию закроют. Поэтому, пока не поздно, разъезжайтесь по домам! Электричек все равно не будет!!
Опять – неодобрительный гул, перемежаемый громкими выкриками.
– А мне-то как? В Лобню? Туда метро не ходит!
Офицер предупреждающе поднял руку. Стало тихо.
– Жителям Подмосковья предлагаю пройти в здание вокзала и остаться там до утра. Мы организуем сидячие места и горячее питание.
Гул мощного мотора заставил Гарина обернуться. К вокзалу направлялся еще один грузовик. Он не стал подъезжать прямо к зданию, а остановился в отдалении. Из кузова выпрыгивали солдаты в противогазах и с автоматами в руках.
Внезапно Гарин догадался, что происходит. «Они хотят загнать людей внутрь и устроить карантин». Это означало, что обратно никого уже не выпустят.
Вновь прибывшие солдаты выстроились в шеренгу. Перед строем расхаживал офицер, отдавая приказы; противогаз он держал в руках. Затем он, видимо, закончил объяснять задачу, надел противогаз и достал из кобуры пистолет.
«Сейчас начнется!» – подумалось Гарину. Выходов было всего два: ринуться в метро или войти в здание вокзала. Сунуться в мышеловку, зная, что дверца за тобой тут же захлопнется. Что выбрать?
От раздумий его отвлекла Алена. Она потянула Гарина за рукав.
– Андрей, мне нужно!
– Что тебе нужно? – не понял Гарин.
– Ну, мне нужно, понимаешь? В туалет!
– А почему ты мне об этом?… – удивился Гарин.
– Почему? – Алена натянула бечевку. – Да потому, что теперь, если мне нужно, значит, нужно и тебе.
– Да, да, я вижу… Не вовремя тебе захотелось…
– Не вовремя, ага? Да ничего мне не захотелось. Просто – надо!
Гарин понял, что еще больше запутался, но времени разбираться, где проходит граница между женским «захотелось» и «надо», не было. Шеренга солдат растянулась в цепь и двинулась через площадь к вокзалу.
Те военные, что приехали на первом грузовике, мгновенно образовали проход – узкую воронку, ведущую в здание. Толпа стала быстро редеть. Люди стремились скрыться в метро. Через пару минут перед входом в Савеловский вокзал их осталась едва ли половина.
Гарин застыл на месте, не зная, что предпринять, куда идти – вперед или назад? Впереди, в ячейке автоматической камеры хранения, лежали документы. Они притягивали Гарина, как магнитом. Но, вместе с тем, они здорово смахивали на приманку в хитроумно расставленной ловушке.
Позади, за спиной, был вход в метро – и тысяча хитроумных ловушек, но уже без приманки.
Пространство перед ними стало пустеть; люди торопились поскорее оказаться в здании, словно это могло их спасти от смертоносного вируса.
Внезапно Гарин ощутил какое-то неприятное чувство оторванности, обособленности и понял, что ему тоже очень хочется попасть внутрь.
– Ну, ладно, – проворчал он. – Если тебе так надо…
Это было не совсем честно: взваливать на Алену ответственность за единолично принятое решение. С другой стороны – он почти всегда так и поступал.
Он подтолкнул Алену вперед; это получилось немного грубо, и Гарин примирительно погладил девушку по плечу.
– Пойдем…
Он обернулся: цепь солдат была уже в нескольких метрах от них. Лиц под противогазами не было видно.
Четвертая группа прибыла на Савеловский вокзал в тот момент, когда солдаты стали теснить толпу. Черная «Волга» остановилась на съезде с моста, заехав прямо на газон. Из машины вышли двое молодых мужчин в серых костюмах. Тот, что сидел за рулем, был обут в черные ботинки, другой – в рыжие.
Обладатель черной обуви держал в руке рацию. Его напарник тем временем извлек из кармана губку, поставил ногу на передний бампер и, не тратя времени даром, принялся наводить глянец.
– Центр, я – четвертый! – сказал Черный. – Нахожусь на Савеловском вокзале! Сообщите точные координаты объекта!
– Четвертый, я – Центр! Судя по тому, что у меня на экране, объект должен быть прямо перед вами! Вы их видите? Прием!
Рыжий разогнулся и посмотрел вдаль. Он со вздохом убрал губку в карман и пожал плечами, словно говорил Черному: «Чем только не приходится заниматься?»
Черный поднес рацию ко рту.
– Ищем!
– Четвертый, работайте быстрее! С минуты на минуту сеть отключат, и я не смогу видеть объект!
Стрелки переглянулись. Черный сказал:
– Понял вас, Центр! Работаем!
Он посмотрел на низкое серое небо.
– Дождь будет?
