– Нет, – ответил Арсений, увлеченный насаживанием на вилку непробиваемого куска мяса, – я вообще таких вещей не замечаю, поскольку никогда не вижу снов.
– Бедненький, – я легонько погладила его по спине, – не видя снов, ты проживаешь лишь половину жизни. Сны есть ее продолжение. Иногда они бывают настолько яркими, что врезаются в память до конца дней. Когда-нибудь я расскажу тебе свои самые лучшие сны. Ничего, если мы будем на ты?
– Я только «за»!
И, подмигнув мне, Арсений стал отходить. Тем более что из глубины зала с воплями «Арсен, ну ты скоро там?» появилась его разобиженная пассия. Сегодня по части туалета Руслан превзошел все мои ожидания. Был он в твидовом костюме в бордовую клетку и красных узконосых шузах.
Обсуждение этого наряда заняло у нас с Оксанкой половину пути до Эдинбурга. Потом Сваровский завел рассказ о Марии Стюарт, и мы попритихли. Слушать было интересно, невзирая на то что я не единожды видела разные кино– и театральные постановки. Трагическая судьба этой женщины действительно походила на сюжет для романа. Гонения, любовь, предательство, мученическая смерть – и все это на фоне угрюмых шотландских предгорий, с толстыми овцами и набухшими фиолетово-серыми тучами.
Когда мы наконец достигла Эдинбурга, я подумала, что более мрачного города еще в своей жизни не видела. Чего стоил этот замок на утесе, похожий на чудовищного великана! Такие же здания, жилые дома. В одном из них, по рассказу гида, проживал когда-то болезненный мальчик, который, повзрослев, взялся за перо и написал знаменитый «Остров сокровищ».
Нас возили по Эдинбургу кругами. До тех пор, пока я не прониклась его странным очарованием. Да, он не выглядел веселым и праздным, но был величав и серьезен.
Потом нас остановили возле широкой, пестреющей магазинами улицы. Сваровский назвал ее Ройал-майл. И сказал, что она связывает собой две эдинбургские твердыни: замок на утесе и дворец Холируд. А стало быть, является основной магистралью.
С того момента, как мы высадились на главной улице шотландской столицы, и до самого возвращения в Лондон нас преследовал бесконечный дождь. То мелкий, как океанская пыль, то стоящий тяжелой стеной. И казалось, что вырваться из этих тоскливых объятий не доведется уже никогда.
Глава 8. Начало конца
Затащить Арсения в постель оказалось плевым делом. Не больно-то он и сопротивлялся.
Все случилось тем же вечером, когда мы, абсолютно обессиленные и продрогшие, покинув Эдинбург, приехали на место нашего нового ночлега.
Городок не представлял собой никакой ценности. Так, какая-то глухая провинция. С узкими тротуарами, одноэтажными, точно подстриженными под одну гребенку домами и вылизанными газонами. Самым высоким зданием здесь оказалась наша гостиница. Мы с Оксанкой поселились на почетном третьем этаже. Почетном, потому что он находился на одном уровне со ступенчатой крышей, и крохотное оконце нашего номера пряталось за трубой. Ни черта не было видно, но зато можно было преспокойно курить, не боясь, что какой-нибудь прохиндей стукнет на тебя в полицию за нарушение общественного режима.
Немного передохнув и подсохнув, мы стали думать, чем бы себя занять. Для запоя было еще рановато. Да и наскучило четвертый день кряду напиваться в окружении одних и тех же лиц.
Неожиданно выяснилось, что в городке есть море и пляж. Не то чтобы очень хотелось купаться, но мы загорелись посмотреть на этот мертвенно-пустынный берег. Попросив у соседей по номеру зонт, мы отправились на прогулку.
Шли по наитию, не беспокоясь о том, что можем заблудиться. Улицы городка, как разлинованные классики, четко выдерживали все параллели и перпендикуляры. К тому же мы слышали море. Как оно ревет и зовет где-то за поворотом. А потом еще за одним. И больше, кроме нас, ни души. Как в каком-нибудь фильме ужасов.
Мы шли, прижавшись друг к другу, точно влюбленная парочка. Но даже это не спасало от холода и дождя. Шли до тех пор, пока из рук не вырвало зонт и вместе с ветром на нас не надвинулось море. Только тогда, при виде огромной волны, обрушившей всю свою мощь на сероватый песок, Дорохова жалобно пискнула:
– Пошли отсюда на хрен!
И мы припустились назад.
Ворвавшись в гостиницу, Оксанка сразу кинулась наверх переодеваться. А у меня еще достало духа заглянуть в бар за печеньем. Решили сразу попить в номере чайку. Но мне хотелось сделать это непременно вприкуску с шотландским бисквитом, в который я влюбилась с первого же дня пребывания.
Купила. Поднялась по лестнице, трясясь от озноба.
Вдруг Арсений навстречу.
– Ты откуда такая промокшая?
Я ему:
– Арсений, миленький, холодно – страсть как! Погрел бы хоть.
– Ну, иди, погрею… – И с улыбкой так свою куртку распахивает.
Он что, думал, я не прижмусь? Еще как прижалась. И вот тут-то как раз электрический разряд и пошел. Не врут законы физики – влага оказалась хорошим проводником.
В общем, вбегаем на наш элитный этаж. Возле номера я ему говорю:
– Погоди, я сейчас.
Захожу. Вижу, Оксанки в комнате нет, в душе полощется. Я бесцеремонно врываюсь, перекрываю ей доступ воды.
– Дорохова, замри! Тебя здесь нет!
– А где же я?
– На пляже осталась. Купаешься.
И, замуровав ее шторкой, пошла за Арсением.
Нет, все-таки что ни говори, а молодое мускулистое тело – это выше всяких похвал!
С каким удовольствием сжимала я плечи Арсена – твердые, точно камень, горячие, как само пламя. Больше не было изучающих глаз, рук-плетей, ни на что не способных. Было все по-испански. Страстный танец фламенко до полной самоотдачи.
После всего он сказал:
– Ты такая мягкая, как облачко.
Мы встали. Покурили, любуясь сырыми кирпичиками, из которых была выложена труба. И договорились о том, что Арсений сейчас пойдет в ресторан, а я догоню его позже.
Одевшись, мой юный любовник ушел. Я же не мешкая кинулась вызволять пленницу из ее заточения.
– Диоген, – постучала я, – выходи из бочки!
Тишина.
– Диоген! – Я распахнула дверь.
Смотрю – исчезла. Нет ее. Ну, наверное, ускользнула, пока мы с Арсеном предавались любви.
Я ополоснулась. Надела все сухое и чистое. Не сдержавшись, умяла пару печенюшек. И пошла в ресторан.
Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что Оксанка сидит за одним столом с
