3.1
Я остановился как вкопанный и мысленно отвесил себе оплеуху: надо же, размечтался! Не заметил симпатичную даму, да еще ту, которой волоку хризантемы. Но — к делу!
— Здравствуй, дорогая моя Надюша! Как похорошела! Я нес тебе эти японские цветы, памятуя о твоей нездешней красоте, — говорил я, вручая букет царственно выглядевшей Разнощековой. — Но ты ведь теперь еще более нездешняя! Наверное, мне следовало бы подарить нечто совсем уж экзотичное, скажем, орхидеи…
— Прощаю на первый раз, — еще обворожительнее заулыбалась моя Надежда. — Везет тебе, Валерий. Еще бы чуть-чуть, и я бы скрылась в неизвестном направлении — у меня сегодня «полувыходной».
— Ах, как жаль! — Я картинно всплеснул руками. — Вот и кончилось мое везение. Я так надеялся, что смогу воспользоваться твоими познаниями в одной из древнейших профессий… астрологии!
— Нет, дорогой мой, твое везение не кончилось. Приглашаю к себе! Отметим нашу встречу. — Она многозначительно полуприкрыла глаза. — Только я загляну к себе на секундочку, возьму кое-что, хорошо?
— Конечно, конечно, — ответил я и даже попытался воспроизвести ее движение ресницами.
Она отпорхнула немного вдоль коридора и скрылась за одной из дверей.
Знойная дамочка. Только не очень вежливая. В ее родном Толстовске, видимо, принято бросать гостей в пустом коридоре.
Но развить эту тему я не успел: Надя избавила меня от одиночества, выйдя из кабинетных недр с ярким пакетом в руке. Я отобрал у нее цветастый пакет, сразу же не больно стукнувший меня своим твердым и круглым содержимым (шампанское, определил я), галантно взял Надюшу под руку, и мы чинно покинули зерновое царство.
Персональным авто моя спутница еще не обзавелась, и второй тайм в игре «мужчина-женщина» остался за мной: мы поехали к ней домой, но на моем автомобиле.
По дороге — совсем недальней — разговор наш вертелся почему-то вокруг каких-то ее малопонятных родственников, которым она, добрая душа, бескорыстно помогает в покорении нашего почти стольного града. В общем, потрепались — и доехали.
Выйдя из машины, я обошел свою старушку, открыл правую дверцу, принял из рук молодушки Нади букет и подал ей свою ладонь. Она с улыбкой вышла и стала поправлять сбившийся шарф, а я в это время закрыл машину.
— Вон мой подъезд, — показала она.
Я посмотрел в указанном направлении.
Настроение мое сразу упало наполовину: у самого подъезда стояли два здоровых парня, старательно любовавшихся ясным небом.
Я посмотрел на мою давнюю подружку и успел перехватить ее беспокойный взгляд.
Настроение мое сразу упало на три четверти. Спасибочки, дорогуша Приятель! «Пистолет возьми!»
Но Разнощекова уже взяла меня под руку, мы двинулись в направлении ее жилища, и оставалось лишь, улыбаясь внешне, внутренне готовиться к назревавшим событиям.
У входа в подъезд события созрели окончательно. Я сделал осторожное движение рукой, как бы готовясь пропустить вперед свою даму, а на самом деле желая освободить хотя бы правую верхнюю конечность (в левой я нес букет и сумку), но тут встречающие граждане вытащили руки из карманов и шагнули к нам — ко мне, если уж быть точным. Надя мигом вцепилась в мой правый локоть.
Я непроизвольно дернул руками вверх. Правая далеко не ушла, зато левая подлетела настолько высоко, что из пакета вывалилась бутылка шампанского — и разбилась прямо у ног первого встречавшего. Второе мое импровизированное оружие — здоровенный букет хризантем (ай да Приятель!) — я пустил в ход уже вполне сознательно и что есть силы хлестнул им замешкавшегося на миг агрессора. Парень вскрикнул, попытался закрыться, не удержал равновесия и рухнул на осколки стекла. Сверху его, словно безвременно усопшего, накрыло белыми лепестками.
Я обернулся к Наденьке и второму, ныне здравствующему представителю группы встречающих. Видимо, милая астрологиня Надюша была права и мое время везения продолжалось: напарник попытался схватить меня, забыв, что это уже сделала моя — или его? — дама. Он ринулся напролом, а я успел толкнуть Надюшу в его руки. Обниматься с мужчинами?!
От неожиданности Надя ослабила хватку, и мы с ее дружком дернули девицу в разные стороны, причем победил дружок: она осталась с ним, я был отвергнут — зато свободен! Диалектика, братцы…
Пока парочка еще пребывала в единстве, я улучшил свою позицию для борьбы противоположностей — наконец-то выхватил пистолет. Сжимая его в руке, я резко повернулся вправо — как раз вовремя, чтобы успеть крикнуть почти восставшему из осколков и лепестков экс-покойнику:
— Руки вверх!
Он застыл, зато я уловил краем глаза какое-то движение слева, шагнул назад и рявкнул своему удачливому в любви сопернику, опять изготовившемуся к захвату:
— Стоять!!
Нет, мы живем в замечательное время. Каждый может попробовать себя в новом деле: сотрудник НИИ — в частном сыске, бухгалтер — в сотрудничестве с мафией… Вот и брать меня сейчас пытались явные дилетанты. Вместо того чтобы воспользоваться моим разворотом к своему напарнику для нападения, ныряльщик в шампанское, видимо, решил, что дальнейшие искушения судьбы следует отложить до лучших времен — и воспользовался паузой для бегства.
Я не стал греметь огнестрельным оружием ему вслед, решив, что гораздо интереснее пообщаться с оставшейся парочкой. Особенно с Надюшей…
Герой-любовник прижимал к себе даму, кажется, не столько от великой любви к ней, сколько к себе. Я глянул ему в глаза, и понял: боится.
— Отпусти женщину. — Я с ленцой качнул дулом пистолета. — И проваливай… Ну! Считаю до трех, уже два!
Герой послушно разжал объятия и попятился. Разнощекова стала практически Синещековой. Подбодрив суровым «ну!» горе-встречающего, я с удовлетворением проводил его взглядом до угла дома и взял под локоток завоеванную в честном бою Надю.
— Пойдем-ка к тебе, на пару слов…
Синещекова успешно довела меня до своей квартиры, с блеском отперла дверь и даже умудрилась по дороге превратиться в просто Белощекову. Поистине нет ничего переменчивей женщины!
Я усадил ветреную особу на какой-то диван и спросил, поправляя «макар» в наплечной кобуре:
— Рассказывай, подруженька.
Но подруженька, естественно, «ничего не знала». Я поскучнел лицом и заметил, что имею основания для привлечения гражданки Разнощековой Н. И. к ответственности, вплоть до…
— Мусор ты, Валерка. В душе мусор!
— А сколько тебе дали-то? — приветливо улыбнулся я в ответ и понял по ДВИЖЕНИЮ в ее глазах: дали хорошо. Возможно, обещали еще после поимки ценного меня, и ныне Наденька сокрушается по поводу финансовых потерь. Впрочем, противно как раз не это — я тоже отнюдь не только за идеи работаю. Но я никогда не предам ту женщину, с которой был близок хоть однажды. Принципы, да-с…
— Ладно, не маленькая. Хочешь сесть — сядешь, а я пошел. — И я начал было подниматься.
— Алик вчера к шефу заходил. — Она сжала кулаки и отвернулась к окну. — Потом Влад меня вызвал и сказал, что, если ты зайдешь, тебя надо затащить домой и помочь тем…
