целлофан лобстера. Сделав круг, я достиг кассы.
– Ничего не выбрали? – участливо поинтересовалась дама, задвигая ящик аппарата. – Я могу вам чем- нибудь помочь? Сигары, птица, элитные сорта белого вина, морские деликатесы...
Я печально посмотрел ей в глаза, потом перевел взгляд на грудь.
Вернее, на бэйджик, где значилось ее имя: Элеонора Харитонова.
Из-за кассы мне также был виден кусочек ее необычной юбки с изображением распахнувшего пасть дракона. Губы страшного чудовища были залиты кровью, а из зева вырывалась струя пламени.
Рисунок, был, конечно, весьма оригинальным, наверняка на Элеонору оборачивались на удице мужчины. Но для меня эта юбка была интересна еще и в другом аспекте.
Я тут же вспомнил слова Воронцова, подслушанные Ритой Поповой:
«Кровавая пасть».
Имела ли эта фраза отношение к рисунку на юбке кассирши супермаркета?
И другой обрывок, достигший ее слуха:
«Ножом или пистолетом? Как же мне ее прихлопнуть?»
Не о Харитоновой ли кровожадно размышлял Сергей Воронцов? Или он имел в виду свою первую жену?
Впрочем, не исключено, что и вторую – то есть мою клиентку.
Хотя, как утверждал мне по телефону Володя Кузьмин с улицы Тельмана, второй женой Воронцова была Наташа Кузьмина, которую я в рабочем порядке определил для себя как первую жену пропавшего неудачника. В любом случае, эту запутанную арифметику можно будет прояснить только после встречи с Кузьминой.
– Знаете что, – задумчиво произнес я, не в силах оторвать взгляд от яркой юбки, – я, пожалуй, возьму какой-нибудь элитный сорт белого вина.
Элеонора Харитонова обрадовалась, что покупатель не уйдет без товара. Мне показалось, что она использует свою привлекательность еще и для привлечения покупателей.
– Могу предложить настоящий «шато-д`икем», – указала она на пузатенькую бутыль. – Прекрасное вино, просто прекрасное. Вам обязательно понравится.
Кассирша завела глаза к потолку, демонстрируя неумеренное восхищение.
– Вы тоже прекрасны, – тихо произнес я. – Не знаю, как вино,а вы мне уже нравитесь.
Дама опешила.
– Но, к сожадению, я на службе, – поспешил добавить я, – и не могу завести роман с вами. Более того, моя работа касается вас непосредственно.
Обычно такая фишка срабатывала беспроигрышно. Резкий напор на пределе приличия в первой фразе и обоснованный облом во второй.
Женщина не успевает разозлиться и тут же переключается на удовлетворение своего любопытства. Таким образом, интерес к моей персоне был обеспечен, а остальное зависело уже от моего умения.
И, заметьте, почти всегда я говорил правду, – во всяком случае, в том аспекте, что моя работа имеет отношение к данному объекту. А чуточку преувеличить красоту интересующей меня (преимущественно в плане источника информации) особы -не такой уж большой грех по нашим временам.
– Это как же надо понимать? – медленно спросила она, внимательно оглядывая меня.
– Я имею основания полагать, что одному человеку угрожает опасность. Мне нужно срочно его разыскать во чтобы то ни стало.
Я продемонстрировал даме свою лицензию, слегка помятую Гончаровым, и снова спрятал ее в карман.
– И мне стало известно, что вы встречались с этим человеком, – закончил я. – Имя Сергей Воронцов вам что-нибудь говорит?
– Да, разумеется, – едва слышно произнесла Элеонора и, оглянувшись, подозвала девушку, сидевшую на контроле возле входа.
Договорившись, что она уйдет на обед на полчаса раньше, а та ее заменит, Элеонора выскользнула со своего рабочего места и только тут я смог должным образом оценить ее экстравагантную юбку. Оказалось, что капли крови, стекающие из пасти дракона, образуют на подоле нечто вроде маленького озера, в котором стонут плачущие люди.
– Это наказанные за грехи к ближним грешники, – пояснила она, проследив направление моего взгляда. – во всяком случае, по замыслу художника, – я шила эту юбку на заказ. Ах да, так вам пробивать за вино?
Через полчаса мы уже сидели за круглым столиком темной полировки в тихом уютном баре, распивая «настоящий шато д`икем».
Элеонора Харитонова оказалась на редкость загадочной особой.
От нее словно исходил тонкий холодок опасности и ни один мужчина рядом с ней не мог чувствовать себя спокойно и уверенно.
Она приняла мои ухаживания как должное, но тут же заявила, что у нас ничего не получится, и что моя работа тут совершенно не при чем.
Что и следовало ожидать.
– Во-первых, я не хочу подвергать вашу жизнь риску, -с ходу объявила она мне. – У меня в последнее время очень серьезные проблемы и я не хочу, чтобы еще кто-нибудь оказался в нее втянутым.
– Но быть втянутым в чужие проблемы – это моя работа, – возразил я. – Не хотите меня нанять?
Как я и ожидал, Харитонова наотрез отказалась.
– Об этом не может быть и речи, – произнесла она непререкаемым тоном. – Все слишком сложно и уже ничего нельзя исправить. Остается только ждать, когда все разрешится само собой.
Я быстренько навострил уши.
Если даже отбросить в сторону ее явное кокетство и мою гипотезу о том, что Элеоноре предстояло стать жертвой безумного Воронцова, все равно оставалось что-то пугающее в этой женщине.
– А во-вторых? – решил я пока не заострять внимание на не очень-то внятном обосновании первого пункта.
– А во-вторых, я замужем, – просто сказала она. – И если кто имеет отношение к человеку, которого вы ищете, то это мой муж.
Элеонора Харитонова пригубила немного вина и сразу погрустнела.
– Знаете, этот ваш Сережа показался мне очень интересным. Сначала он зашел к нам в магазин, купил мидий и крабов. Все расспрашивал, как их надо есть, а сам смотрел мне в ноги, – добавила Элеонора с улыбкой.
«В ноги или на юбку?» – в свою очередь улыбнулся я про себя.
– Потом мы встретились на выставке и там уже разговорились. Мне показалось, что в Сереже есть что- то такое... – в поисках нужного слова моя соседка помяла воздух свой хрупкой ладонью. – Такое притягательное ощущение, как у человека, которого приговорили к смерти. Собственно говоря, судя по его словам, так оно и есть.
– Вы говорите очень страшные слова, – отозвался я, катая стакан с вином между ладоней. – Но от этого они не становятся более конкретными. И потом, наши впечатления могут нас обманывать. Воронцов вам говорил что-то определенное? Или это только ваши догадки?
– Говорил, – так же загадочно кивнула Элеонора. -Много чего говорил.
Поведение этой дамы было на редкость раздражающим. Она явно сваппила, но вот с какой целью? То ли ей нравилось напускать вокруг своей персоны побольше тумана, то ли она на самом деле чего-то боялась. Но, как бы там ни было, имидж роковой женщины все равно был для нее на первом плане.
Пока я подыгрывал Элеоноре, скрепя сердце соглашаясь с ее стилем ведения беседы, у меня в голове боролись две мысли: «стоит ли тратить время на эту особу»? и «этой женщине угрожает опасность». Я потихоньку начал склоняться ко второму решению.
Дело в том, что есть такой тип женщин, – я называл их про себя «колдуньями без волшебной палочки», – которые обожают атмосферу таинственности, хотя ведут обыкновенную рядовую жизнь.
И вот когда течение событий действительно начинают принимать опасный оборот, эти дамочки чувствуют себя как рыбы в воде. Интуиция подсказывает им, что волшебная палочка вот-вот попадет им в
