допроса достаточно — и ладно.
— Да, — тихо ответил он.
Девчонка кивнула и улыбнулась.
— Догадываюсь.
— Тиада-Атум, — произнес Юсуф.
— Догадался. Я прав?
— Да.
— Потому что… Потому что мне все равно.
Последнюю фразу Юсуф произнес слишком решительно. И слишком безнадежно. Ему, провалившему задание хозяина, было теперь действительно все равно.
Сейчас Юсуф обратил внимание, что на столе виднелся крохотный пульт. И рука девушки замерла над ним…
Он успел сказать «да», когда подлокотники резко подались вперед, а на руках защелкнулись металлические браслеты. И в тот же момент тело пронзила такая боль, что Юсуф, чье тело было натренировано переносить почти что любые страдания, не выдержал и закричал. По крайней мере, он воспринял это как крик — в действительности из его глотки вырвалось мучительное сипение.
Боль немедленно прекратилась, браслеты раскрылись. Он тяжело дышал, пытаясь прийти в себя.
Голос в мозгу по-прежнему был бесстрастным, но девушка произнесла все это почти ласково, если, конечно, он не обманывался с ее интонациями.
— Да, — хрипло выдохнул он.
Голос девушки прозвучал как военная команда.
Возможно, боль произвела такое впечатление, возможно, дело было в самой Тиада-Атум и в непонятном удивлении перед нею — но Юсуф и в самом деле начал рассказывать о себе без всяких утаек. О своем роде и фамильной легенде пришедших из Андалусии изгнанников, оставшихся на африканском берегу. О том, как он впервые встретил человека, ставшего для него ближе отца. О том, как служил ему, постигая науку «посвященных». О восстании, когда вождь и хозяин оказался в безвыходном положении. О том, как он сам устроил жертвоприношение в бункере вождя, вызвав сущности из иного мира, но ритуал подействовал лишь через некоторое время — и очень странным образом. О пути через пустыню со своими предполагаемыми жертвами, о том, как все трое попали в плен к одному из племен предгорий.
И о том, как удалось убежать из плена.
Она улыбнулась.
— Не очень, — проговорил он. — Я не жаловался.
Юсуф промолчал.
— О чем, Великая?
Разумеется, мозг не воспринимал имена — здесь, как и у большинства народов Земли, они были набором звуков с давно забытым смыслом. Поэтому Юсуф просто услышал то, как она назвалась. Голос был чистым и красивым. Казалось совершенно невероятным, что она, эта девчонка, распоряжается здесь и его жизнью, и жизнями тех армейских патрулей, которые так опрометчиво избили его, и даже, наверное, жизнью того офицера, которого она просто выставила из кабинета.
Она будто бы читала его мысли.
— Не то чтобы не доверяю… — Юсуф замолчал. Возможно, от этих слов зависела сейчас и его жизнь, и задание — если его еще возможно выполнить.
Рука Биру-Кеми замерла над пультом, едва коснувшись клавиши.
— Ты слишком молода… И ты — девушка. Я же сказал, что в моей стране не может такого быть: женщина, допущенная к верховной власти.
Существо, сидящее за столом, хрипло рассмеялось. Теперь лицо правительницы империи стало почти что злым — зато рука больше не висела над переключателем тока.
Она слегка фальшиво вздохнула.
— И потом — ты слишком просто одета.
Юсуф произнес это уже значительно смелее.
Девушка заразительно рассмеялась.
Главное было сказано: «Тебе еще предстоит узнать…» Предстоит! Значит, его в любом случае оставляют в живых. Он добился своего.
И как раз в этот момент ее рука протянулась к пульту. Юсуф вздрогнул, вспомнив предыдущий приступ боли. Но на сей раз ничего не произошло.
Ее голос был почти что ласковым.
Он поднялся с кресла, и на сей раз никакой реакции не последовало. Зато отреагировала девушка — да так, что Юсуф растерялся. Она резко наклонилась — и в следующий момент серое неказистое платье слетело с нее.
Тело Биру было совершенно незагорелым и хрупким — маленькая грудь, тонкие руки, щуплые плечи, выступающие ключицы. Совсем беззащитная — если не считать…
Его не нужно было больше ни о чем просить. Он шагнул к ней, сбрасывая на ходу выданную одежду, ее руки тут же обвили его шею.
Девушка что-то шептала, еле слышно — а что именно, было сейчас совершенно не важно. А через мгновение он оказался на полу.
