Смолину эта мысль, было видно, и в голову не приходила.
— Интересно, — он почесал в затылке. — И сколько можно таких фото будет унести?
— У нас сейчас есть рюкзаки, — пояснил Николаев. — Они переносятся — я рассказывал. Я с собой в предыдущий раз взял ещё рюкзаков — проверим, что с ними будет. Эти карточки вот такие маленькие, — показал на свой мизинец, а на каждую влезает тысяча фото, Даша специально проверяла.
— Тысяча? — Смолин был потрясён и не думал это скрывать. — С ума сойти… Спасибо! — пожал руку Николаеву. — Извини, обещал сегодня Наде, что приеду к двум.
— Без проблем, — кивнул Николаев. — Мне как раз в ту сторону. Подвезти?
— О, привет! — обрадовался Жора. — Мы с парнями сегодня в покер играем. Хочешь поучаствовать?
— Играю пока не очень, — признал Николаев, — но интересно научиться будет. Нормально?
— Нормально, — махнул рукой Жора. — Они точно так же учились. Главное, чтобы азарт был правильный, чтобы играть хотелось. Остальное приложится. А я вот, видишь, с пива на вино перешёл. Мне теперь дядя Гоша лекции читает, как правильно вина выбирать. Вот и дегустирую.
Они поговорили о разных винах — Жора говорил такие названия и подробности, о которых Николаев и слыхом не слыхивал — а потом речь мельком зашла о здешнем бизнесе. Как всегда — Жора быстро соорудил бизнес, получили, сколько хотели, а теперь это всё работало как бы само по себе, да и куда уже столько денег? У Курчатовой в ридикюле, перед сбросом, были камушки. Разные. Много. Алмазы, рубины, изумруды. Места занимают мало, стоят порядочно. Запас, так сказать.
— А учить не пробовал? — Николаев отчего-то вспомнил 'учебный центр' — там сейчас занимались Мария, Фёдор и Степан.
— Не понял? — Жора налил им обоим.
— Извини, не могу. Я за рулём. Вот вечером — с удовольствием.
— Блин, прости, привычка. Так кого учить?
— Других. Ну, как вести бизнес. Если всё так хорошо получается, попробуй учить других.
Жору как током ударило. Вздрогнул, замер и посмотрел на Николаева.
— Слушай, и в голову не приходило, — он яростно почесал в затылке. — А интересная мысль, надо подумать. Ну, так вот — сегодня в шесть, нормально? Так, чтобы потом домой было не слишком поздно.
— Всё получается? — Николаев постучал вечером в комнату Дарьи. Она сидела за столом и что-то читала с экрана компьютера. — Всё нормально?
Она спрыгнула со стула (некоторые детские привычки так и остались, подумал Николаев с улыбкой) и запрыгнула на диван, с ногами. Указала взглядом — садись.
— Всё! — Дарья явно довольна. — Я делаю перерывы! — тут же добавила она. — Честно-честно!
— Верю, — он легонько сжал её ладонь. — Ты это каждый раз говоришь. Не нужно, одного раза достаточно.
Она смутилась — на долю секунды.
— У Маши сразу стало всё получаться, — сообщила Дарья. — Всё-всё! По-моему, она смогла поверить в себя. Попросила устраивать скандал, если хоть раз назовёт себя дурой, — улыбнулась Дарья.
— И что, устраиваешь?
— Нет, просто смотрю ей в глаза. Вот так, — Дарья посмотрела, и Николаеву стало не по себе. Чёрт, невозможно постоянно помнить, сколько ей на самом деле лет. И ведь многие детские привычки так и остались, и никому не мешают считать её взрослой.
— Впечатляет, — согласился Николаев, отводя взгляд. Дарья рассмеялась — и снова смутилась, на долю секунды.
— Она тоже взгляд отводит. А потом просит прощения, и даже краснеет иногда. Она справится, просто нужно время, да?
Николаев кивнул. У них тоже всё наладилось, подумала Дарья, я вижу. Она иногда рассказывает. Немножко, ну не получается всё-всё хранить в тайне. А я теперь точно знаю, как они назовут первого ребёнка.
— О, вот вы где, — Мария постучала в дверь. — Ну что, кино сегодня смотреть будем? Традиции надо уважать!
— Будем! — Дарья сорвалась с места, и умчалась в гостиную. Мария проводила её взглядом и улыбнулась.
— Жору сегодня видела, — сообщила она, понизив голос. — Говорит, ты ему классную мысль подсказал. Здорово! А то или пьёт пиво целыми днями, или в казино просиживает. Теперь тоже делом, поди, займётся.
— И многим вы так посоветовали, что делать? — поинтересовался Смирнов. Николаев кивнул.
— Жоре, Смолину — сначала. А потом и с другими. Просто сидел, слушал, о чём они говорят, на что жалуются. И мысли приходили, сами собой. Я ими и делился. И почти всегда оказывалось, что мысль удачная. Смолин через два месяца уже выставки проводил. У меня там, в рюкзаке, есть карточки, там и фото с выставок, и видео. Человек нашёл своё настоящее призвание. Не век же ему с разводным ключом упражняться.
Они оба посмеялись.
— Десять месяцев мы так жили, — Николаев поднял взгляд. — Десять счастливых месяцев. Не было никаких предвестников, сначала. Мы не расслаблялись, конечно. Просто научились жить. Отмечали дни рождения, учились, находили себе занятие. Но каждую неделю были все вместе. Традиция. А потом я встретил их. Как Мария — неожиданно.
…Николаев, после пары ехидных замечаний от Марии насчёт своей физической формы, решил заняться формой. Чёрт с ним, даже если после сброса всё вернётся, как было, навыки, рефлексы и привычки не исчезнут! Это они уже все знали — сохраняется не только та память, которую вспоминаешь головой. У тела есть своя память, и она тоже сохраняется.
Он шёл — из спортзала, в отличном настроении, глядя по сторонам. И увидел.
Они оба были там, на веранде ресторана. Мария — та Мария, из прошлой жизни — в тёмном платье, и Денис. Сын успел вырасти, что неудивительно — год прошёл. Николаев не раздумывал. Он поднялся по ступенькам веранды и подошёл к их столику. Мария сидела, глядя в стол — Денису было скучно сидеть на месте, ну не могут дети долго сидеть на месте!
— Папа?! — прошептал он. И в глазах его Николаев увидел, поочерёдно, страх, радость и восторг. — Папа!
Николаев кивнул, и тут Мария подняла взгляд. И он увидел в них то же самое. И — ощущение нереальности. И в этот момент всё остальное улетучилось из памяти напрочь, вернулся тот день, когда Николаев ехал домой, чтобы подарить ребёнку бластер и поиграть с ним в войну. Против злобных пришельцев, которые собирались захватить Землю.
Мария встала — видно было, что ноги её едва держат — и уселась вновь. Николаев, сам того не зная, поступил так, как поступила здешняя Мария — протянул руку и положил её на стол. Мария оглянулась — видно было, не верит глазам — и расплакалась, взяв его за руку.
— Мама! — Денис потряс её за локоть. — Не плачь! Пожалуйста!
— Не буду, — улыбнулась она. Денис обежал стол и уселся за соседнее с Николаевым место. И, поначалу боязливо, попробовал прикоснуться. Получилось. Схватил отца за другую руку и долго не отпускал.
— Не говори, — попросила Мария, сжав ладонь Николаева. — Я всё понимаю. Спасибо, что тебя отпустили сюда, — и расплакалась снова, и на этот раз никто не останавливал её. Денис сидел и молчал, просто смотрел то на мать, то на отца.
— Возьми, — Николаев взял из кармана несколько камушков — плоские камни, каждый с дырочкой. Денис всё пытался собирать такие, всё никак не находил. А на первом же 'речном' пикнике Николаев
