— Да ты же сама свалилась!
— Ну, вставай, вставай! Довольно валяться. Обрадовался снегу!
Ктуге поднялся, и в тот момент, когда он оказался с Леной рядом, он легко свалил ее в снег и громко рассмеялся.
— Ты что, мохнач этакий, толкаешься? — лежа в снегу, строго сказала она.
Ктуге опешил. Испугавшись, он проговорил:
— Ты первая меня толкнула.
— Ну, живо! Поднимай меня! Какое ты имеешь право толкать девушку? Это неприлично.
Смутившись, Ктуге со всей серьезностью принял упрек и стал поднимать ее. А Лена звонко хохотала, оглашая своим смехом полярную тишину. Они направились к нарте, легонько подталкивая друг друга, задирались и оба смеялись. Собаки с недоумением посматривали на них.
Когда они подошли к нарте, Ктуге сказал:
— Лена, очень хорошая охота будет.
— Почему ты думаешь?
— Смотри, сколько следов наделали песцы. А вот смотри, как грызли они нерпу. Они знают, с чего начинать! Кожу трудней прогрызть, поэтому они и начинают со рта. Видишь, губы уже обгрызли.
— А капканы где ставить?
— Вокруг нерпы. Они по привычке придут сюда кормиться, а капканы тут как тут. Сейчас будем ставить их.
— А как их ставить?
— Вот смотри. Тебе обязательно нужно научиться: ведь ты член охотничьего кружка.
Ктуге ножом ловко провел по окружности капкана и вынул ком твердого снега. В снегу образовалось углубление в величину капкана. Зарядив капкан, он осторожно опустил его в снежную ямку.
— Теперь, Лена, смотри, что нужно делать дальше.
— Ох, как интересно! Никогда не видела.
Ктуге почувствовал себя в роли учителя, и, как учитель, начал объяснять:
— Берем кусок твердого снега. Ножом выстрагиваем из него возможно тоньше пластинку, как стекло, например. Теперь, когда мы имеем такую готовую пластинку, мы закрываем ею ямочку, в которую опушен капкан. Вот его и не видно. Понятно, я вас спрашиваю? — и Ктуге при этом рассмеялся. — Песец придет сюда кормиться, лапкой наступит на снежную пластинку — и… он наш.
— Ой, как интересно! — вскрикнула Лена и, тут же сделав гримасу, спросила: — Я закричала? Не испугаешь так песцов?
— Нет! Они, может быть, сейчас километров за пятьдесят отсюда бегают… Цепочку от капкана тоже нужно вдавить в снег.
Ктуге ножом провел по снегу бороздку и опустил в нее цепь. Все это он посыпал снегом, а там, где лежал конец цепи, утоптал ногами.
— Один готов! — сказал он.
Он очень быстро поставил второй и третий капканы, хотел было уже поставить четвертый, но Лена закричала:
— Дай, дай мне, Ктуге! Теперь я поставлю.
Она взяла нож и не с меньшим проворством, чем сам Ктуге, поставила капкан.
— Хорошо, Ктуге? — спросила она.
— Очень хорошо. Только поперечную палочку в заднем кольце цепи надо поглубже закопать в снег. А то ведь песец будет метаться, когда попадет в капкан. Может вырвать и убежать с капканом.
— Я сейчас переделаю.
— Ну вот, теперь все правильно. Ставлю тебе «отлично», — улыбнувшись, сказал Ктуге.
— То-то! А еще не хотел брать.
— Ветерок подует, все заровняет, и наших следов не будет заметно.
— А вдруг, Ктуге, здесь ветер нанесет целый сугроб на пластинку?
— Нет. Здесь же холмик. Снег здесь не задержится. Поэтому в таких местах и ставят капканы. А потом, раз уж ты стала настоящим охотником, я должен сказать тебе, что песцы, как и собаки, на холмик забегают в уборную.
— Дурак!
— Нет, верно, Лена. Так всегда бывает. Кроме того, они с холмика разглядывают все кругом.
— А ты видел это?
— Это каждый охотник знает. Лиса, например, к капкану не подойдет. Железо чует. Хитрая она! Глаза у нее, как у тебя.
— А у тебя глазенапы, как у зайца!
— А ты видела зайца?
— Конечно!
— Живого?
— На картинке. И в зоологическом саду. Знаешь, сад, где все звери собраны?
— А вот, когда песец попадет в капкан, как ты его возьмешь?
— Лишь бы попался! — ответила Лена.
— Надо прижать его остолом и задушить. Руками нельзя: бросается он на охотника, может укусить, а они ведь бывают бешеные. Когда-нибудь я покажу тебе, как шкурку снять.
Ктуге оглядел небо.
— Смотри, луна нахмурилась. Поедем скорей, а то может разыграться пурга.
Они сели на нарту в самом отличном расположении духа. Собаки бежали хорошо, хотя навстречу дул уже легкий ветерок, неся понизу снежную пыль.
— Лена, вот сейчас поземка. Наши следы у капканов скоро заметет.
Нарта прыгала по снежным застругам. Изредка Ктуге и Лена перебрасывались словами. Вдруг собаки круто свернули к заливу.
— Куда ты, Ктуге?
— К морю сами собаки побежали. Пусть, пусть бегут. Наверно, они что-нибудь учуяли, — сказал он.
Напрягаясь и прижав уши, собаки бежали во всю мочь. Ктуге выхватил из чехла ружье и взял его в правую руку, управляя собаками левой.
— Что, что такое, Ктуге? Может быть, там медведь? Я не хочу! Лучше поворачивай обратно!
— Вот хорошо, если медведь! — вскрикнул он.
Но, проскакав немного, Ктуге заметил песца в капкане. Не доезжая до него, он остановил собак.
— Видишь — песец! Надо его задушить! А то ведь, если долго хозяин не придет, он оторвет себе лапу и убежит на трех.
— Ах, а я так напугалась! Я думала, медведь здесь, — облегченно сказала Лена.
— О, если бы медведь, в школе был бы праздник!
Ктуге повернул нарту вверх полозьями, забил между копыльми остол глубоко в снег, уложил собак и сказал:
— Пойдем, Лена к песцу.
— Он, может быть, сумасшедший? Не укусит он?
— Нет, он же в капкане!
Песец бегал на цепи кругом и лаял.
Ктуге ловко прижал песца винчестером и наступил ему на шею. Красный язычок зверя с хрипом вывалился, ноги судорожно забились в воздухе.
— Ну, теперь поехали. Погода портится, — сказал он, отходя в сторону.
— А почему же ты не берешь песца?
— Зачем? Это же не наш песец. Здесь охотится Гаймелькот. Это, наверно, его капканы.
— Ну и что ж такое? Откуда он узнает, что мы взяли песца? Зарядим капкан так же — пусть стоит, будто никакого песца здесь не было.
Ктуге с удивлением посмотрел на Лену и сказал:
