И пели всё громче и громче…
…От этого пения внутри меня я очнулся. Я сидел, привалившись к стене собора, а сверху, подобно огромным пылающим бабочкам, слетали горящие обломки кровли.
Я увидел, что в разных позах недалеко от меня лежат Кавалек, Трампедах и Фробелиус. Я вспомнил, что мы сражались и кололи друг друга. Быть может, кто-то испустил дух.
Я принялся вытаскивать их из собора: чего доброго, рухнет вся крыша. Нет, они были живы, только в беспамятстве от ран. Трампедах на мгновение очнулся и пробормотал:.
— Дьявол играл на органе.
Я уложил их на траву неподалёку от собора и стал озираться. Что делать? Я посмотрел в небо, оно стало бурым от соседства с пожаром, и звёзды мерцали тревожно. Город пылал. Горело у Якобских ворот и на той стороне Эмбаха, горело на Базарной улице и в Русском конце, только Ратушная площадь, окружённая каменными домами, оставалась неподвластной огню. Что ж, вряд ли Ла Тробе помышляет теперь о походе на лагерь «эстонских братьев».
Нужно спасать Анну. Я осмотрел пистолеты и двинулся к епископату.
Вот она, башня. Отблеск пожара высветил её с западной стороны. На склоне Караульного лога в густых зарослях боярышника таится подземный выход из Белого ронделя.
Но тут я увидел их. Несколько всадников, подобно чёрным фигурам в театре теней, безмолвно застыли перед рвом епископата. Я не сразу узнал и не сразу поверил, что это они. Но один поднял руку и сказал голосом Марта Медведя:
— Братья, грядёт наш час.
Тогда я подошёл и окликнул:
— Эй, Март!
Он словно бы ждал меня. Оглянулся спокойно и произнёс:
— Как хорошо, что ты здесь.
— Вы пришли за Анной? — спросил я.
— Это так.
— Я волновался. Анна приняла мучение, а я не знал дорогу в лагерь.
И я рассказал ему всё как было.
— Кто же вас привёл сюда?
— Учитель.
— Но где он?
Март развёл руками.
— Кто знает?
— А как же меч сына Калева?
— Братья ищут. Нам предстоит совершить другое. Как ты думаешь, брат, удастся нам тихо проникнуть в башню?
— Без сомнения, удастся, я знаю подземный ход.
Глаза Марта блеснули радостно.
— Ты знаешь подземный ход и ты покажешь его?
— Покажу.
Он сжал мою руку.
— Я полюбил тебя, брат. Я верил тебе. Сегодня мы заплатим тебе золотом.
— Вы раздобыли золото?
— Нынешней ночью камни обратятся в золото. Так обещал Уку. — Март схватил меня за руку и потащил в чащу. — Смотри, смотри, мы привезли камни.
Я в самом деле увидел повозку, гружённую камнями Лембита.
— Зачем вы привезли их сюда?
— Ты не знаешь, — сказал он торжественно. — Я не говорил тебе об условии. Старый Уку сказал: «Я обращу камни в золото там, где страдает дева». Мы долго не понимали, а теперь я знаю. Анна страдает в башне, значит, камни обратятся в золото там. Как думаешь, нам удастся протащить их в башню?
Боже мой, какой наивный человек! Он приволок сюда камни, а надеется уехать с золотом. На душе моей стало нехорошо.
— Надо бы просто вызволить Анну, — сказал я. — Нет смысла тащить туда камни.
— Нет, нет, — возразил он. — Уку сказал. Иначе на что же мы купим железа и меди для линнуса? Чем мы заплатим тебе?
— Я подожду. Золото мне ни к чему.
— Это несправедливо, брат. Тебя ждёт вознаграждение. Так где же подземный ход?
Не без труда разыскали дыру среди зарослей боярышника. Март засветил масляный фонарь.
— Сначала пойдём вдвоём, — сказал он.
До чего умело выстроил ход Киркпанцер! Это не просто земляной туннель, здесь укреплены своды, а под ноги положены деревянные мостки. Март осматривал ход с удовлетворением.
— Мы легко пронесём камни, — сказал он.
Но вот келья Анны. Я взялся за железную скобу и двинул на себя плиту.
— Анна! — сказал Март.
Она приподнялась на лежанке.
— Ты пришёл!
— Брат показал мне ход, — объяснил Март.
— Вы пришли, пришли, — бормотала она, плача.
— Прости же нас, Анна, — Март поклонился в пояс. — Ты приняла муки, отныне имя твоё будет для нас святым. В линнусе мы отдадим тебе самые лучшие покои. Сегодня ты уйдёшь с нами.
— Но как же рыцарь?
— Брат бился за тебя, и рыцарь Трампедах ранен. Я послал за рыцарем, Анна.
В проходе показался человек с камнями в руках.
— Куда их складывать, Март?
Тот обвёл взглядом келью.
— Анна, сегодня ночь, когда камни обратятся в золото, ибо Уку сказал: «Они обратятся в золото там, где страдает дева». Твоя мука обернётся для нас богатством, а богатство мы обменяем на свободу. Как думаешь, где положить камни?
— Вот здесь, в середине, — сказала Анна. — Ведь башня круглая.
Один за другим приходили люди и осторожно складывали камни. Можно было принести много камней в мешке, но нет, они несли их по одному, тяжёлые прижимая к груди, а малые держа на ладонях. Волнение поднималось в моей груди, какое разочарование ожидало эстов!
На полу образовалась ладная груда камней и камешков. Март смотрел на неё с трепетом.
— Скоро станет светло, — сказал он. — И надо бы увезти золото до света. Я беспокоюсь, ведь в городе много солдат.
Эсты молча обступили сложенные камни.
— Позовите Лембита, — хриплым от волнения голосом произнёс Март.
И вот Лембит здесь. На нем та же холщовая рубашка и тот же медный обруч. Сейчас поздний час, но вид у Лембита вовсе не заспанный, лицо по-прежнему серьёзно, глаза внимательны.
— Лембит, — сказал Март, — вот и пришёл наш час. Ты собирал эти камни с рождения, небесный дед Уку обещал обратить их в золото. Скажи, малыш, тебе не жалко отдать нам камни?
Лембит покачал головой.
— Быть может, ты обещал их зверям или медведю Арми, может быть, птицы просили тебя купить на золото много пищи, чтобы зимой не улетать в дальние края?
Лембит вновь покачал головой.
— А может быть, Мана, подземный дух, внушал тебе, что ещё не настал час обращать камни в
