марта.
– А в ночь с первого на второе вы были дома?
– Обычно я все время дома, когда не работаю, тем более ночью.
– Вспомните, пожалуйста, поточнее.
– Да, конечно, я была дома, – закивала Нина.
– Одна? – Китаец внимательно смотрел на свою собеседницу. – Я имею в виду, Коля в ту ночь был с вами? – помог он ей.
– Да, – после некоторой паузы ответила Нина, – а что?
– Когда он ушел?
– Вообще-то я встаю поздно, – она наморщила лоб и задумалась, – наверное, часов в десять...
Ее неуверенный тон не мог не вызвать у Китайца сомнения относительно того, что она сказала.
– Точно? – заглянул он в ее миндалевидные глаза.
Нина кивнула и отвела взгляд.
– Ну, – поднялся Китаец, – тогда у меня все.
– Все? – удивленно переспросила Нина.
Китаец вежливо улыбнулся.
– Тогда я вас провожу, – встала немного смутившаяся Нина.
– Не надо, я сам найду дорогу. Вашу фурию я не боюсь. Как, кстати, ее зовут?
– Зинаида Ивановна.
– До свидания.
Китаец вышел в коридор. Зинаида Ивановна делала вид, что занята разбором содержимого тумбочки, стоящей справа от входной двери, аккурат напротив кухни.
– Зинаида Ивановна... – Китаец остановился возле двери.
– Да, – от удивления приоткрыла рот пышнотелая тетка.
– Сугубо конфиденциально, – Китаец взял ее за мясистый локоть и сунул ей в нос свою лицензию, – где ваша комната?
Зинаида Ивановна от такой неожиданности и наглости потеряла дар речи.
– А что?
– Мне срочно с вами надо побеседовать. Возможно, вы сможете оказать мне действенную помощь в деле раскрытия тяжкого преступления, – с каменным лицом сотрудника МУРа произнес Китаец.
Гражданка кивнула на ближайшую к ним дверь.
– Отлично, – удовлетворенно сказал Китаец, подталкивая не вполне пришедшую в себя тетку к указанной двери.
– Гражданин... – проснулась было она, но Танин уже легонько втолкнул ее в приоткрытую дверь.
– Боже, как у вас чисто и уютно! – восторженно воскликнул он. – Да вы и сама женщина хоть куда! Сразу видно – порода.
– Что вам нужно? – таращила Зинаида Ивановна на него свои серо-голубые глаза.
– Я же сказал: поговорить. Ох, а это что?
Он подошел к висевшему на стене плакату, на котором в агрессивной стойке замер Жан-Клод Ван Дамм.
– О! – шутливо погрозил ошалелой хозяйке пальцем Китаец. – Вижу, энергии вам не занимать! Эффектный малый, а силища-то!
Китаец делал вид, что с равным наслаждением и уважением рассматривает прославленного бельгийца.
– А вы продвинутая женщина, – повернулся к Зинаиде Ивановне Китаец.
Она от затаенного восторга и смущения осела в кресло, покрытое клетчатым пледом.
– А Нинка что? – выдавила она из себя, зардевшись как июньская зорька.
– Что Нинка! – разочарованно вздохнул Китаец. – Ничего путного от нее не услышишь!
– Это правда, – махнула рукой довольная Зинаида Ивановна, – даром что молодая.
– Да, молодежь нынче гнилая пошла, – пренебрежительно отозвался Китаец, – мне, например, нравятся женщины в возрасте: у них и опыт, и темперамент, и нежность нерастраченная, как говорится. А чалма вам эта жуть как идет. Я вас как увидел: такая уверенная в себе, полная, рубенсовская роскошь форм, победоносный взор, – так прямо и обомлел. Настоящая emancipee, как выражаются французы.
– Да что вы! – скривилась в самоуничижительной гримасе Зинаида Ивановна.
– Я не льстец, леди. Говорю то, что думаю. А вы на меня накинулись!
– Извините, – заулыбалась Зинаида Ивановна, – мне эти олухи, Нинкины парни, все нервы вымотали. Сколько раз говорила: звоните три раза, так нет, звонят раз и ждут, когда я им открывать выйду. А то и в час ночи шляются, бывает, и под утро приходят! Дом колхозника устроили, понимаешь ли! А я женщина скромная, покой люблю, чтоб все по-людски...
– Да на таких, как вы, Зинаида Ивановна, все наше общество держится. Спать, говорите, негодники, не дают! А с первого на второе вас никто не беспокоил?
Танин сдвинул брови на переносице и сел на диван.
– А то как же! Этот, как его?.. Макс, они его так кличут, приходил, Кольку искал. А Колька с Нинкой, сами догадываетесь, чем занимались. Он до них минут десять достучаться не мог! Дверь, стервецы, не открывали. Этот охламон опять раз только позвонил, с постели меня поднял, негодник! А потом еще в дверь Нинкину колошматил, – кипела возмущением Зинаида Ивановна.
– И что же было потом?
– Нашел дружка своего, из постели вытащил и куда-то пошли.
– Они не возвращались, вы не слышали?
– Нет, не возвращались. А если бы и вернулись и как всегда один раз позвонили, я бы им все равно не открыла: нехай бы на улице ночевали! – тряхнула вторым подбородком Зинаида Ивановна.
– Это точно с первого на второе было? – уточнил Китаец.
– А на кой мне врать? – взревела оскорбленная Зинаида Ивановна.
– Не врать. Может, забыли просто...
– Память у меня – молодым могу сто очков дать. Вон Нинка, ни хрена, ой, извините, ни черта не помнит: поставит кастрюлю или чайник на огонь – и кипи все, гори синим пламенем. А сама спит или трахается до посинения. Нет, ну послушайте, – доверительно понизила она голос, – девке двадцати нет, а она – со всеми подряд! Ни стыда ни совести. Я, если честно, гондо... презервативы, прошу прощения, из ведра устала выбрасывать. Эти ее кобели почему-то в мое ведро все складывают. Никакой культуры, прости господи! – тяжело вздохнула Зинаида Ивановна.
Китаец подумал, какое бы мнение о нем сложилось у этой «любящей покой» тети, когда бы он жил в соседней с ней комнате. Лизу она иначе как проституткой бы не называла, его же считала бы, наверное, развратником и бессовестным хамом.
– А раз случай был, – вошла во вкус Зинаида Ивановна, – этот ее Коля голым в коридор выскочил. Водки упоролись или обкурились чего... И давай по коридору гоняться! Мне-то каково, женщине строгих нравов, видеть такое! Этот, простите меня, грешную, хрен на веревочке! Я только и спаслась, что пригрозила милицию вызвать. У нас тут один ветеран войны проживает, – слащаво улыбнулась она и машинальным жестом поправила свою живописную чалму, – так мы с ним уже хотели скооперироваться и в органы позвонить. Телефона-то у нас нет.. Уж было собрались на улицу...
– Все это очень интересно и поучительно, – устал от словоизвержения Зинаиды Ивановны Китаец, – в другой раз я обязательно послушаю.
Зинаида Ивановна недоверчиво покосилась на него.
– Я еще не раз побеспокою вас... – солидно кашлянул Китаец, – работа... Да и вы женщина очень обаятельная...
– Вы, если что, один раз звоните, – сощурила свои бесцветные глаза Зинаида Ивановна, – эту Нинку век не дождешься!
– Вы мне сейчас такое рассказали! Надо бы на вашу молодую соседку оказать соответствующее давление, – покачал головой Китаец, – пойду поставлю ей на вид! Ишь ты, устроили тут, понимаешь! – с тайной издевкой в адрес добропорядочной толстухи произнес он.
